Книга Царствование Розы, страница 137 – Кейт Голден

Я все еще терзался догадками, когда из какой-то таверны донеслись звуки низкого, томного саксофона, и посетители подняли радостный гвалт. Мы были на месте.

Гнилой Конец смердел алкоголем. Не только свежей выпивкой, но и запахом блевотины, когда кому-то не удавалось удержать это в себе. И было удушающе темно — не так много фонарей или ламп, а те немногие, что были в городе, горели тускло или были покрыты замерзшим снегом. Одно заведение на берегу реки шумело с наступлением ночи, но даже оно было так покрыто коркой снега и грязи, что я мало что мог разглядеть.

И все же забитые окна и закрытая гавань, каждый развалюшный сарай и всплеск лошадиных копыт в холодной жиже — все было залито ярким, светящимся багрянцем. Словно восходящую луну сначала окунули в свежую кровь.

Я обратил взор к источнику этого алого сияния и вскоре его обнаружил.

Соблазнитель Нэк. Название сияло яркими огнями красного, белого и золотого цветов — либо лайт Александра, либо довольно сильное заклинание. Театр, по форме напоминающий цирковой шатер, с полосатыми тканевыми панелями и флагами на вершине каждого пика, возвышался над Гнилым Концом, как арлекин на дворцовом троне.

По мере приближения мы увидели, что двери заперты на длинные деревянные засовы. На стуле, сработанном из барной табуретки, восседал мужичина с рыбьими глазами, укутанный в меховую шапку и пальто, его взгляд был прикован к истрепанному роману в руках, облаченных в потрескавшиеся кожаные перчатки.

— Мы закрыты до наступления ночи, — сказал он, прежде чем мы даже дошли до него.

Мари дико махнула рукой на лазурные сумерки вокруг нас.

— Сейчас же ночь!

Вышибала даже не поднял глаз.

— Нет, девка. Не ночь.

— Слушай, — сказал я, понизив голос. — Мы…

— Не заставляйте меня повторяться, — проворчал привратник. Наконец его взгляд встретился с моим — волевой, упрямый, бычий.

Все мое тело пронзила мелкая дрожь, и по жилам разлилась мгновенная, всепоглощающая усталость.

Проклятый лилиум…

— Пожалуйста, — снова попыталась Мари. — Если можно, наступление ночи — очень расплывчатое время для открытия заведения. Это просто момент, когда садится солнце и наступает ночь? Потому что это случилось несколько часов назад. Или когда небо становится совершенно черным? Это тоже сложно определить, ведь это может случиться и к полуночи, а тогда представление уже давно закончится, верно? Так что, видите ли, мы могли бы замучить вас всеми этими сложными последствиями вашего графика работы, или же вы могли бы просто впустить нас внутрь и вернуться к своей книге. Мари сияюще улыбнулась ему, а затем заглянула на страницы в его руке. — И она такая замечательная. Мне нравится, как Бодэр использует цвет.

Привратник и его жидкая козлиная бороденка издали один невпечатленный смешок. Мари тоже рассмеялась, а затем неожиданно рванула к нему, пытаясь проскочить мимо его громадного торса к дверям.

Прежде чем мы с Гриффином успели среагировать, мужчина поймал Мари за талию и швырнул обратно на заснеженную землю. Она тяжело рухнула, увлекая за собой моток веревки и сломанный стул.

— Ваша баба, — червь плюнул в нашу с Гриффином сторону, усаживаясь обратно, — невыносима.

Яростно стиснув зубы, я прикусил язык. Дыши… Мы не могли сейчас все запороть…

Гриффин коротко рассмеялся. Все еще истекая кровью из ребер и лба, его смех был резким и злым. Его взгляд на мгновение встретился с угасающим небом, словно в извинении, прежде чем его кулак с такой силой обрушился на челюсть мужчины, что когда тот свалился со стула, по воздуху полетела не только слюна. Полетели зубы.