Книга Царствование Розы, страница 34 – Кейт Голден

Как могучая океанская волна, медленно нарастающая и затем обрушивающаяся вся разом — вся казарма склонилась передо мной на колени. Море мужчин, женщин, детей — солдат, знати, батраков¹⁸ — кланяющихся своему заблудшему королю, вернувшемуся домой к ним. Ради них.

И именно эта правда заставила мои ноги двинуться вниз по широкой аллее между всеми коленопреклоненными лицами. Эта правда заставила мои глаза гореть, а горло сжаться.

Арвен была мертва.

Я не ездил в Жемчужное и не пробивался домой ради нее. И, возможно, я не хотел признавать это себе — что ни один мой доблестный поступок не вернет ее — но я нашел Белого Ворона, и я убью моего отца, не ради Арвен, а ради этих людей. Они заслуживают короля, который будет сражаться за них, что бы ни случилось.

Я провел десятилетия, движимый местью. Но Арвен знала о Лазаре всего несколько месяцев и все же отдала свою жизнь в надежде защитить жителей Эвенделла. Она тоже любила этих людей. И даже если я и хотел присоединиться к ней — покончить с собой и посмотреть, смогут ли наши души снова оказаться в одном мире — я не сделаю этого. Пока нет.

Только когда я смогу отправить Лазаря в могилу вместе с собой. Я не оставлю этих невинных людей в его когтях.

Стыд должен был бы наполнить меня, когда я увидел их непоколебимые лица — я так долго сражался не за те идеалы, я не выполнил того, что задумал, покидая их, я вернулся не прежним, полным сил…

Но по моим жилам струилась непоколебимая преданность долгу, пока я шел мимо сотен преклонивших колени мужчин и женщин. Именно она вела мои одеревеневшие ноги вперед.

Мимо каждого несгибаемого взора. Мимо непреклонной решимости в их глазах.

Мой народ, ради которого я прошел весь континент до конца. Теперь я стал таким же, как они. Я познал, что значит быть уязвимым. Я понял, как отчаянно я был нужен им. И хотя я не осознавал этого, я тоже нуждался в них.

— Живой.

Уголок моего рта дрогнул в подобии улыбки, когда я обернулся на командира. Он стоял у входа в черный, как смоль, шатер среди моря коленопреклоненных. Сжатая челюсть, короткие волосы, груда черной брони, сверкающей на солнце. Его глаза цвета морской зелени были полны той же непоколебимой решимости, что и у его солдат.

Я не был уверен, что мой голос не дрогнет от сдавленности в горле, когда я сказал:

— Поверь мне хоть немного.

Гриффин кивнул, словно я не шутил, а затем он тоже опустился передо мной на колено.

— Добро пожаловать домой.

На каждом шагу по двору мышцы взвывали от боли. Мимо пикниковых покрывал, мимо корзин, заваленных урожаем. Я был изможден дорогой. Смертельно изможден, что куда противнее обычной усталости и заставляло чувствовать себя хрупким, как стекло.

Гриффин распахнул толстую дверь своего домика, и я зашел внутрь. Пару лет назад он построил это место сам, устроив его на краю замка. Он всегда терпеть не мог спать в комнатах, где каждый день хозяйничают слуги, и иметь охрану у своих покоях по ночам.

Я со стоном рухнул на стул за его кухонным столом. Мраморная столешница была пуста, если не считать солидного меча и оселка. Гриффин всегда любил уединенные занятия, где работают руки.

— Где ты пропадал, Кейн?

Хотя он был моим старейшим другом, я, вероятно, провел в его суровом домике меньше двух часов за всю жизнь. Стены были сделаны из голого, побеленного дерева. Кровать, на антресолях над нами, аккуратно застелена. Простые белые хлопковые простыни. Ни книг, ни листовой зелени, ни искусства. Никакого хлама вообще.