Книга Харчевня «Три таракана» история выживания на гномьем торжище, страница 122 – Юлия Арниева

Брокен раздавал последние указания:

— Берем воду — по фляге на каждого. Еду — сухие лепешки и вяленое мясо, ничего, что может испортиться. Веревки — обвязываемся попарно, если один упадет, второй удержит. Фонари берите запасные, здесь потеряться в темноте — значит умереть.

Гномы работали быстро и слажено, привычными движениями раздавая снаряжение. Я получила флягу из толстой кожи, которую сразу закрепила на поясе, мешочек с едой и моток тонкой, но прочной веревки.

Молодой огневик рядом со мной дрожал так сильно, что веревка выпала из его рук дважды. Сорен заметил это и молча помог ему закрепить снаряжение, его движения были спокойными, успокаивающими.

— Первый раз в шахте? — спросил маг тихо.

— Да, господин инквизитор, — парень сглотнул. — Я… я обычно работаю в городе. Помогаю в кузницах, зажигаю печи. Не думал, что придется…

— Ты справишься, — Сорен положил руку ему на плечо. — Просто следуй инструкциям Брокена. И помни — твой огонь может спасти жизни. Сосредоточься на этом.

Парень кивнул, и дрожь немного утихла.

Брокен обошел всех последний раз, проверяя готовность. Остановился передо мной и внимательно осмотрел сверток на моей спине.

— Береги его, — сказал он, и в голосе прозвучало что-то похожее на мольбу. — Без Сердца мы не сможем пробудить Стража. А без Стража… — он не закончил.

— Я понимаю, — ответила я.

Гном кивнул и отошел к входу в шахту. Там, в темноте проема, я различала начало спуска — широкая каменная лестница, вырубленная прямо в скале, уходящая вниз, в черноту, которая казалась абсолютной даже при свете дня.

— Все готовы? — крикнул Брокен. — Тогда в путь. И пусть Каменная Мать хранит нас.

Он первым шагнул в проем, и его фонарь, закрепленный на шлеме, вспыхнул, выхватывая из тьмы неровные стены, изборожденные следами кирок. За ним последовали его гномы, их тяжелые сапоги гулко стучали по камню.

Маги двинулись следом. Водник шел уверенно, держа посох перед собой. Земельник — осторожно, проверяя каждую ступень прежде, чем перенести вес. Огневик — скованно, и я видела, как он сжимает и разжимает кулаки, пытаясь унять дрожь.

Сорен обернулся ко мне.

— Ты пойдешь передо мной, — сказал он. — Я прикрою тыл.

Я кивнула, подошла к краю проема и посмотрела вниз. Лестница уходила в темноту, и даже свет фонарей впереди идущих терялся где-то в глубине, не достигая дна. Холодный воздух поднимался снизу, принося с собой запахи сырости, камня и чего-то еще — чего-то древнего и тревожного.

Я глубоко вздохнула, пытаясь унять колотящееся сердце. В памяти Мей не было ничего подобного. А в моей собственной памяти — тем более. Максимум, что я делала в прошлой жизни — спускалась в метро.

Это было совсем другое. Это был спуск в само чрево земли, в места, куда не должен ступать человек.

Семья Брокена там внизу. Десятки людей погребены под камнями. Вода поднимается. У них нет времени на мои страхи.

Я сделала шаг вперед, и нога нащупала первую ступень. Потом вторую. Третью.

Свет дня исчез за моей спиной, поглощенный каменной утробой горы. Фонарь на моем шлеме выхватывал из тьмы только то, что было прямо передо мной — следующую ступень, неровную стену, иногда — спину впереди идущего мага.

Спуск начался.

Первые ступени были широкими, основательными, вырубленными с расчетом на то, что по ним будут ходить поколения гномов, нагруженные инструментами и добычей. Но чем глубже мы спускались, тем уже становилась лестница, тем круче угол наклона. Стены сжимались с обеих сторон, словно сама гора пыталась раздавить непрошеных гостей.