Книга Светоч Йотунхейма, страница 123 – Елизавета Дворецкая

– Матушка, если тебе этого хочется, так и будет! – Рагнхильд обняла старушку и поцеловала.

Но вот все улеглись спать. Хальвдан вытянулся на широкой лавке в дальнем углу дома, откуда ему не было видно Рагнхильд, и с облегчением снял личину. В доме стало совсем темно: даже серебряные королевы задремали, их сияние угасло. А Хальвдан подумал: если бы Рагнхильд вздумалось подойти и протянуть руку к его лицу – она и без огня увидела бы, что скрывалось под личиной… И воображая, как эта светоносная рука ласково касается его лица, он заснул, ничуть не тревожась о том, что расположился на отдых в глубинах Йотунхейма.

Спал Хальвдан удивительно крепко, и, как всегда, без сновидений. Проснувшись, сразу вспомнил, где он, и открыл глаза. Сперва показалось, что вокруг какое-то огромное, безграничное пространство: это было все равно что проснуться посреди моря без всякого корабля или хотя бы лодки, и поначалу накатил испуг. Но с каждым вздохом пространство уплотнялось, приобретало более ясные очертания. Вчера какая-то из дис проводила его сюда и указала, где лечь, но шли они в темноте, минуя толстые столбы – опоры кровли, лавки, бочки, лежанки с резными столиками, огромные котлы и лари. Подумалось даже, что здесь скопилось все то добро, которое королевы прошлого брали с собой в могилу. Теперь Хальвдан, пошарив вокруг, обнаружил себя на краю спального помоста, который уходил куда-то во тьму. Возможно, здесь с ним поместилась бы и вся его оставшаяся в Согне дружина.

Из передней части дома доносились женские голоса, и внимание Хальвдана сразу обратилось к ним. Из-за столбов ему было плохо видно часть дома возле очага, но во тьме мелькали вспышки света – белого, рыжего, желтого. Дисы молчаливы, говорить здесь могут только Матушка Идис и Рагнхильд.

Рагнхильд! Душу залило теплое блаженство от одной мысли, что она где-то поблизости. Неплохо было бы встать и пойти туда, подумал Хальвдан. Тут же возле помоста появилась диса – будто преданная рабыня, сторожившая пробуждение господина. В одной руке она держала лохань, в другой – кувшин, а на плечо повесила полотенце. Хальвдан было встревожился – на ночь он снял в темноте и личину, и худ, – но сообразил: дисы не знают, как выглядит настоящий Рёгнвальд. А если и знают, то не смогут его разоблачить, потому что немы.

Привыкший, что дома ему подают умыться служанки, Хальвдан принял помощь дисы без колебаний. Отбросив шкуру, который был укрыт, он встал с помоста и хотел просто умыться, но увидел, что лохань достаточно велика, и встал в нее. Диса невозмутимо поливала его из кувшина, и вода не кончалась, пока Хальвдан не счел себя достаточно чистым. Вытеревшись и одевшись, он расчесал волосы, заплел их в гладкую косу и тщательно упрятал под худ, а на лицо надел опостылевшую личину. Потом кивком поблагодарил дису и вслед за ней пошел к освещенной части дома.

Там обнаружились Рагнхильд и Матушка Идис, а на столе ними – несколько блюд с разной кашей, сыром и теплыми лепешками.

– Как вы здесь узнаете, что пришло утро? – спросил Хальвдан, поздоровавшись.

Дзинь!

– Овсяная каша на молоке! – закричала с полки какая-то из чаш. – От Боргунны с хутора Горная Роща!

Бульк!

– Козье молоко! От Ауды с хутора Красная Скала!

– Вот так и узнаем! – засмеялась Рагнхильд и показала на полку. – Когда в Среднем Мире наступает утро, все хозяйки бегут доить коз и коров, варить кашу и печь лепешки, и почти каждая что-то посылает нам. Когда поднимется вот этот трезвон, тут уж не ошибешься!