Книга Светоч Йотунхейма, страница 127 – Елизавета Дворецкая

Старуха и девушка смотрели вслед рогатому всаднику на рогатом скакуне, пока он не скрылся за елями на тропе.

– Матушка Идис… – сказала Рагнхильд. – Ты все знаешь… и ты уверена… Ты так легко позволила ему отправиться за мечом Фрейра, который может… Я не так сведуща, да и знает это, наверное, только Великая Вёльва, но кажется, что если человек завладеет оружием бога, которому было назначено быть в бездействии до самого Затмения Богов… Не придет ли оно раньше, чем…

– Думай я так, не позволила бы ему искать Светоч Йотунхейма, даже если бы речь шла о десяти таких девушках, как ты, – спокойно ответила Матушка Идис. – Но не тревожься: он возьмет лишь то, что человеку по силам взять, и не более.

Рагнхильд вздохнула и ушла в дом.

– Но и это – не мало… – добавила Матушка Идис; ее мышиные глазки вдруг раскрылись и стали двумя окнами в бездну.

– Мать тогда ужасно меня отругала: дескать, какая же ты дура, если позволила себя соблазнить одной красотой и дерзостью этого невоспитанного юнца, который пока не совершил ничего по-настоящему стоящего! Но я-то знала, что моя мать – сама настоящий дракон, и не опустить перед ней глаз может только на самом деле отважный человек! Она ко мне приставила двух злющих баб, их звали Аринбьёрг и Сигурбара, но я их прозвала Фенья и Менья – настоящие великанши! Они так шипели на всякого, кто хотел меня повидать, что прошел слух, будто мой покои охраняют две змеи! Настоящие ядовитые змеи, ты представляешь? Говорили, будто я сама воспитала этих двух змей, чтобы они преграждали путь ко мне! Да будь моя воля, я бы этих двух злюк выкинула в болото!

Случись здесь посторонний свидетель, он весьма удивился бы, услышав, как оживленный женский голос доносится из-за пазухи Хальвдана, как будто там сидит какая-то женщина величиной с белку. Но Хальвдан быстро привык, и болтовня серебряной чаши по имени Альвильд скрашивала ему скуку одинокого пути. Альвильд при жизни была дочерью Сигварда, конунга ётов, и любила рассказывать о своей семье, о братьях, Вемунде и Асстейне, о том, как сбежала из дома и стала девой-викингом, об Альве, сыне конунга Сигара из Дании, который тоже ходил по морям и однажды повстречался ей в узком проливе… Альвильд была счастлива, обретя нового человека, который еще не слышал о ее приключениях. За века жизни на одной полке королевы так надоели друг другу, что только отсутствие ног мешало им разбежаться в разные стороны. Появление в доме Матушки Идис сначала Рагнхильд, а потом Хальвдана стало для них подарком судьбы.

Хальвдан слушал, привычно подавая замечания вроде: «Да что ты говоришь? А он что? А ты ему что?» Десять лет прожив в браке с другой дочерью конунга, которая тоже любила поговорить, он приучился делать вид, будто слушает болтовню, думая в это время о своем.

Но вдруг он заметил поблизости нечто такое, отчего голос Альвильд затих и ушел куда-то далеко.

Волчий след на снегу. Один-единственный. Хальвдан придержал лося и уставился на отпечаток. Оглядел гладкое снежное покрывало – сколько он мог видеть, других следов не было. Ни одного.

Хальвдан помнил, где находится, и понял, что это означает. Что-то вроде легкого свиста издали – кому-то знак приготовиться, а кому-то – насторожиться.

Выпрямившись в седле, он огляделся. Он ехал через высокогорную долину, засыпанную снегом, так что здоровенный лось, его рогатый скакун, погружался по брюхо. Теперь стало ясно, почему Матушка Идис выдала ему именно это животное для поездки к Озеру Меча. Ни пеший, ни конный не пробрался бы через эти долины и перевалы, человек утонул бы в снегу по плечи, а конь давно выбился бы из сил. Да и лось, судя по его смышленым глазам, был не просто зверем, а существом, принявшим облик лося и превосходящим лосей из Среднего Мира и силой, и сообразительностью. Хальвдан окончательно убедился, что имеет дело не с простым животным, после одного случая, который мог стоить ему жизни, и с тех пор всегда делился с лосем угощением из серебряной чаши.