Книга Светоч Йотунхейма, страница 133 – Елизавета Дворецкая

Но едва Хальвдан успел выпить молоко и в задумчивости протер чашу горстью снега, как пещера вновь содрогнулась. Сунув чашу за пазуху, он схватился за свой тюк и подобрался, да только куда бежать?

Пещера вздрогнула, как будто дернулась сама гора. Пролетел резкий порыв ветра – он шел вроде бы сверху и сзади, со стороны пропасти, и Хальвдан, прянув в сторону, чтобы не оказаться сдутым, вцепился свободной рукой в каменную кладку. Второй порыв ветра… третий – самый сильный.

А потом кладка у него под рукой пришла в движение и раскололась – часть пошла вверх, часть – вниз. Впереди распахнулся проход, а Хальвдан увидел знакомое сумеречное небо в зеленых и лиловых сполохах, с широкой огненно-алой полосой справа. Но любоваться было некогда – все поверхности пещеры двигались и стремительно разъезжались, потолок уходил вверх, пол – вниз. Пол сделался наклонным, и Хальвдан заскользил, к счастью, в сторону выхода, к свободе!

Но не пробежал он и нескольких шагов, как пылающее небо исчезло! Проход резко схлопнулся, упавший потолок ударил Хальвдана по голове – так сильно, что сбил с ног. К счастью, за миг до удара он поскользнулся и сам начал падать, иначе каменный свод размозжил бы ему голову, как незрелый орех. От удара все зазвенело, в глазах потемнело, Хальвдан рухнул, почти теряя сознание. Грохот, толчок – и ощущение стремительного полета…

…Хальвдан пришел в себя, лежа лицом в снег. Чей-то настойчивый голос звал его по имени. Голова гудела, тело было как избитое. Медленно, осторожно Хальвдан приподнял голову, одной рукой стер снег с лица и, часто моргая, открыл глаза.

Слава асам – он был на воле, лежал на снежном склоне, а над ним во всю ширь пылало зеленовато-синее небо с алой полосой, будто борозды, проведенные огненным плугом по серо-черной ниве неба. Снегопад прекратился, ветер почти стих. «Холодный огонь» давал достаточно света, чтобы оглядеть длинный склон. По склону бродил оседланный лось. Свой тюк с пожитками Хальвдан с отрадой обнаружил шагах в двадцати выше – похоже, выронил, пока летел.

Голос Альвильд звучал приглушенно, ее самой нигде не было видно.

– Альвильд! – прочистив горло, хрипло позвал Хальвдан. – Где ты?

– Я в снегу! – долетел отчаянный ответ. – Ничего не вижу! Найди меня скорее, троллевы яйца!

Хальвдан встал, убедился, что кости целы, и отправился на поиски. К счастью, на гладком снегу все следы были видны, и вскоре он нашел серебряную чашу, зарытую в снег, на полпути к тюку.

– Все, все, не плачь! – Хальвдан протер ее от снега и убрал за пазуху. – Ты ведь не ушиблась? То есть не помялась?

– Я расплескала молоко! – возмущенно пожаловалась чаша. – Когда это началось, старая Трудгерд из Дальней Горы подоила корову…

– А что это было?

Равнодушный к судьбе молока, Хальвдан выпрямился и внимательно оглядел склон.

И увидел такое, что волосы под сбитым набок худом шевельнулись.

При свете отраженного Светоча Йотунхейма Хальвдан ясно разглядел в вершине горы очертания исполинской головы. Вон тот склон – широкий лоб, под ним выступы бровей, еще ниже – глубокие провалы глазниц, потом обрывы щек. Вон тот могучий выступ – это нос. А под ним узкая щель – полузакрытый рот.

Хальвдан смотрел, завороженный, и волны холодной дрожи бегали по телу подобно игривым волнам прибоя. Снегопад загнал его в рот каменного великана, там он и устроился поневоле ночевать. Бергрис, неизвестный по имени, вел обычное для их племени сонное существование и даже не заметил, что по нему копошатся два незваных гостя. А потом заметил – и закрыл рот. Это была не каменная кладка стен – это были его зубы, которые он сомкнул, когда Хальвдан уже был внутри. И не просто обрыв заканчивал «пещеру» этого рта – это была глотка, куда Хальвдан чуть не соскользнул.