Онлайн книга «Светоч Йотунхейма»
|
– Где ключ? – Хаки, ключ у тебя? – Хрен я вам отдам! – Давай топор! – Нет, жалко, такой хороший ларец, нам его еще конунгу везти! Хаки, не дури. Отдай ключ! – Давай поищем! – В заднице у себя поищите! – Хозяйка, ты не видела? – Где ему быть, как не у него в постели! – Отойдите оттуда, ублюдки! – Да держите его! Хриплый голос Хаки перешел в рычание; шум борьбы усилился, опять завопила Гудрид, Вестейн наконец вытолкнул ее из чулана. Раздался чей-то резкий крик, брань, потом еще крик и шум падения тела. В пылу борьбы Хаки укусил одного хирдмана, и тогда Ульв-Харек, выведенный из терпения, со всей силы заехал ему в челюсть. Хаки упал, ударился головой о стену и ненадолго затих. Пользуясь этим, ему связали руки: вязать пришлось выше локтей, и от боли потревоженных ран он пришел в себя. Однако теперь он ничего не мог поделать и сидел на полу, кривясь, скалясь, как зверь, и бранясь, пока люди Ульв-Харека искали ключ от ларя. В ходе возни тюфяк с лежанки наполовину сполз на пол. Это навело Ульв-Харека на мысль, и он сорвал его целиком. Пошарил в соломе, наполнявшей деревянный ящик, и что-то нашел. – Ого! – Ульв-Харек просвистел. В руке его был кончик оленьего рога, а на нем три вязаные руны, окрашенные черным. – Это что? – Какое-то колдовство! – сказал хирдман. – Не трогай это лучше. – Твоя работа? – Ульв-Харек показал рог Хаки. – Это мне… подсунули… – прохрипел тот. – Хотели… погубить. – Это она! – Вернувшаяся Гудрид указала на Рагнхильд. – Она его все лечила. Так вот отчего он не поправлялся! – Я? Опомнись, хозяйка! Рунические чары – дело мужчин, а не умею этого делать! Это все твой родич Эгиль. Ульв-Харек тем временем отшвырнул рог в угол и наконец нашарил ключ. Ларь отперли, и Рагнхильд вздохнула, увидев, как мало осталось от отцовских сокровищ, – не больше половины. Остальное Хаки пришлось отдать Торстейну и его людям в уплату за содействие, хотя плодами своего преступления ему попользоваться так и не довелось. Еще в усадьбе нашлись два ковра из Сигурдовой усадьбы и короб с крашеной одеждой Рагнхильд. Там же были ее золотые украшения, принесенные из Йотунхейма; заботясь о собственном будушем, Хаки никого не подпустил к ее вещам, дескать, там приданое его невесты. Теперь все это забрали и вынесли. – Одевайся, йомфру, – сказал Ульв-Харек, которому явно хотелось поскорее отсюда уйти. – Нам обратного пути на целый день. Чувствуя, что она уже не пленница, а снова дочь конунга, Рагнхильд надела красное шерстяное платье, зеленый хенгерок и свой любимый светло-зеленый кафтан с красно-желтой отделкой. Красный худ она отдала Элдрид, но у нее был другой – цвета вереска. Поверх всего этого Ульв-Харек завернул ее в толстый шерстяной плащ и вместе с Гутхормом вывел из дома. Жилище для дружины пылало огромным костром, тучи искр летели в низкое небо. Успевшая о нем забыть, Рагнхильд ахнула. Кроме шума пламени, изнутри ничего не было слышно. К счастью, предсмертные крики его злополучных жильцов, задыхавшихся в дыму, никто не слышал за шумом потасовки в хозяйском доме. Ульв-Харек быстро вывел Рагнхильд за ворота, где ждали его люди, уже покормившие коней и привязавшие лыжи. – Как мы поедем? – спросила Рагнхильд, отгоняя мысли о сгоревших в доме негодяях. – Я не очень хорошо хожу на лыхаж, у вас есть для меня лошадь? |