Книга Моя по праву зверя, страница 11 – Алисия Небесная

Я поворачиваюсь. Не потому что хочу. Потому что тело уже отреагировало.

— Я просто иду, — бросаю жёстко. — Или ты теперь командуешь даже направлением моего шага?

Он делает шаг. Один. Без суеты. И вдруг между нами почти не остаётся воздуха.

— Ты идёшь по моей земле, Белла, — произносит Райан. Голос твёрдый, без игры. — И ты — моя пара.

Воздух густеет, будто его можно резать ножом.

— Ты слишком уверен, — шиплю.

— Я не уверен. Я знаю, — отвечает он. Ровно. Не вызов, не спор. Приговор.

Он стоит близко. Не касается. Но ощущение такое, будто уже метит. Не прикосновением — правом.

— Стая должна знать, чья ты, — продолжает, словно подытоживая разговор, начатый много лет назад. — Для меня же это решено.

— Ты не решаешь за меня, Райан, — выстреливаю.

— Решаю, — ответ мгновенный, без тени сомнения. — Потому что никому не позволю смотреть на тебя так, как имею право смотреть я.

В голосе сталь. В спокойствии — скрытая ярость.

Я хочу рвануть на ответ, но слова застревают. Он улыбается. Не нагло, не победно — как хищник, уверенный, что добыча всё равно вернётся.

— Привыкай, Белла, — произносит он, делая полшага назад.

Но даже это не даёт пространства. Воздух по-прежнему сжат между нами.

— Да пошёл ты, Райан, — срывается с губ.

В ту же секунду он сокращает расстояние. Быстро. Резко. Почти молнией.

Его пальцы обхватывают моё запястье — крепко, властно. Вторая рука ложится на шею. Не давит, но удерживает. Достаточно, чтобы всё внутри содрогнулось от его силы.

— Не путай сдержанность со слабостью, Белла, — голос хриплый, звериный. — Ты не в городе. Здесь ты — омега.

Моё тело реагирует раньше ума. Волчица внутри выпрямляется, замирает в полной тишине.

— Ты подчинишься моим законам. И законам стаи, — заканчивает он. Это не угроза. Это будущее.

Грудь сжимает, дыхание рвётся короткими глотками. Не страх — слишком резкое осознание.

Внутри вспышка. Волчица узнаёт. Его. Нас. Связь. Не химия. Не случай. Она — дикая, настоящая. Та, о которой шепчут в легендах. Та, что ломает законы и не оставляет выбора.

— Отпусти, — выдыхаю. Не прошу — приказываю.

Но голос дрожит. Предаёт.

Райан считывает меня, как открытый текст. Видит, как я сжимаю зубы, как пытаюсь спрятать реакцию, что предательски бьётся под кожей. И улыбается. Хищно. Уверенно. Как зверь, зажавший добычу, но решивший пока не рвать.

— Пока что — да, — произносит он.

Рука с запястья уходит. Вторая задерживается на шее чуть дольше. Тёплые пальцы словно выжигают под кожей его имя.

Когда он убирает их, кажется, след остался. Незримый, но ощутимый.

— Но запомни, Белла, — голос низкий, спокойный. А потому страшнее. — Здесь ты — моя.

Он отступает первым. Оставляя меня среди двора — с бешеным сердцем и лёгкими, не способными взять воздух.

Я ненавижу, как тело подчиняется его голосу. Ненавижу, что каждая клетка помнит его прикосновение. А волчица внутри не сопротивляется. Она молчит.

Потому что признала.

Он — её.

И если я не соглашаюсь — это уже не имеет значения.

Дверь за ней захлопнулась негромко. Почти бесшумно. Но в моей голове этот звук отозвался глухим ударом. Щёлк. Словно капкан сработал. Метко. Не по лапе — по сердцу.

Белла вернулась.

Она держит спину прямо, подбородок вздёрнут, шаг — твёрдый и уверенный. В её глазах привычный вызов, маска независимости. Она пытается казаться сильной, равной мне.