Книга Моя по праву зверя, страница 9 – Алисия Небесная

— Слышал, что сегодня к нам приезжает твоя дочь? — бросаю как бы между прочим.

Он на мгновение отворачивается, будто проверяет, нет ли угрозы. Потом снова смотрит на меня.

— Да, она теперь одна. И ей нужно быть среди нас.

Это не просьба. Не эмоция. Констатация. Сухая, как правило.

— Стая — это основа, — киваю.

Он слышит в моём тоне то, что за словами. И отвечает без лишнего.

— Я прослежу, чтобы всё прошло правильно. Без наклонов влево-вправо.

— Не сомневаюсь, — отвечает он, но через паузу добавляет тише:

— Райан. Не дави на неё сразу.

Он подбирает слова. Осторожно. Словно боится не за дочь — за последствия.

—Белла выросла вне города. У неё свои привычки и запахи. Она упрямая, как мать. Редко сгибается, а голову не склоняет вообще.

— Видел это. Давным-давно, — вспоминаю, не скрывая.

Он усмехается — коротко. Без веселья.

— Вот этого и боюсь. Стая — примет. Но не сразу. А ты сам знаешь, что будет, если два упрямства встанут лоб в лоб.

— Я знаю, Рей. И обещаю одно: будет по-честному. Без показухи.

Он кивает. Но в глазах — не спокойствие. Тревога. Отец в нём — не уходит. Даже перед Альфой.

Шестой час. Мы с Брендоном стоим у края арены, обсуждаем подготовку.

— Главное, чтобы на церемонии всё прошло без косяков, — ворчит Брендон, окидывая взглядом тренировочную зону. — Молодняк лезет вперёд, а дисциплины — как у шавок с подворотни.

— Выправим, — коротко бросаю. — Наши ошибки мы повторять не умеем.

И в следующую секунду — накрывает. Не голос. Не шаг. Даже не движение. Запах.

Тонкий. Вязкий. Медленно проникает под кожу, будто нитка, намотанная на горло. Карамель. Но для меня — не сладость. Для меня — клич.

Зверь внутри вжимается в рёбра. Мгновенно. Без предупреждения. Я делаю вдох — и всё остальное тухнет. Пот, металл, дым, юношеский азарт — всё меркнет.

Мышцы напрягаются, дыхание сбивается. Мир сужается до точки.

— Райан? — Брендон сразу чувствует, меня заклинило. Подступает ближе. — Что такое?

Не отвечаю. Этот запах вспарывает память. Вышибает прошлое. Стирает лица, имена, стоны. Всё. Весь шлак вымывается. Остаётся только одно имя.

— Белла, — хриплю, будто признание.

У Брендона исчезает ухмылка. Он кивает коротко. Серьёзно.

— Значит, началось, — говорит негромко. — И ты её нашёл.

Я не спорю. Уже двигаюсь. На инстинкте. По следу. Медленно. Цельно. Как хищник, который почуял свою добычу. Или то, что никогда больше не отпустит.

Райан не торопится. Двигается так, как двигается тот, кто давно перестал искать своё место — он его занял. Уверенно, спокойно, но каждое движение словно оставляет метку: «Здесь хозяин я».

Уже не мальчишка. Уже не просто сын альфы. Фигура, с которой считаются. Или падают.

Рядом, как всегда, Брендон.

Тот, кто держит его спину, но сам смотрит дальше. Не суетится, не рвётся в драку, просто наблюдает. Оценивает. Не меня — ситуацию. А значит, и меня тоже.

Я отвожу взгляд первой. Потому что знаю: игра начинается с того, кто первым не выдержит контроль.

— Райан стал альфой? — бросаю через плечо отцу, даже не оборачиваясь.

Он не поднимает головы:

— Официально — нет. По факту — давно.

Конечно. Я видела это ещё тогда — в глазах, в драках, в том, как он ломал чужие планы одним коротким «нет». Тогда это была бравада. Теперь — власть, впитанная в кожу.

— Они всех так встречают? Или у нас персональное шоу? — фыркаю, усаживаясь на стул.