Книга Моя по праву зверя, страница 8 – Алисия Небесная

А потому, что решение уже принято за меня. Первый удар вызывает звонкую вибрацию стола и нервов. Я даже не смотрю на упавшие шары. Мне важен только момент — сброс. Освобождение. Контроль. Брендон и я стоим в тишине. Это особенная тишина, которая возникает между людьми, прошедшими через многое вместе. Вокруг нас шум: разговоры, смех, громкие возгласы под музыку. Но нам это не нужно. Мы знаем, что такое настоящая тишина — глубокая, значимая, настоящая.

Кайли нарезала круги вокруг меня, словно танцуя без музыки. Она специально медленно проходила мимо, выпячивая бёдра и соблазнительно слизывая соломинку с коктейля. Ловила мой взгляд и не отводила, облизывая губы, как будто уже знала, чем закончится этот вечер. Случайные прикосновения её плеча и цепкие пальцы на моей руке говорили о её намерениях.

А потом подкралась ближе — губы к уху, дыхание влажное, голос скользкий.

— Может, вспомним, как было? Я сегодня свободна…

Вчерашняя сцена перед глазами вспыхнула сразу: как стояла раком, текла, как сучка, пока я держал её за волосы, вдавливал в стену и не смотрел в лицо. Она понимала, что мне от неё нужно, и как дать это оперативно и без лишних слов. Знала, как доставить мне удовольствие языком, ещё до того, как прикоснуться губами. Усвоила, куда надавить, что сказать и как двинуть бёдрами, чтобы я немедленно увлёк её в первый попавшийся укромный уголок и взял её до конца.

Но сегодня — мимо. Я посмотрел на неё один раз. Жёстко. Отрезающе. С таким холодом, что даже у пьяного должно было щёлкнуть: дверь захлопнулась.

Я посмотрел на неё так холодно и отстранённо, что даже ей, вечно уверенной в своей нужности, стало ясно: всё, больше не твоё. Она мгновенно просекла — взгляд дрогнул, губы поджались, и Кайли отступила, потому что любая женщина чувствует, когда её больше не хотят.

К утру я переоделся — накинул свежую футболку, натянул джинсы, провёл рукой по лицу, будто пытался стереть остатки ночи вместе с потом и яростью. Всё, что было в клубе — жар, алкоголь, чужие руки, бессмысленные стоны — осталось там, где ему и место. За дверью.

Сегодня всё иначе: никакой слабости, никаких поблажек — только порядок, точность и контроль.

Стая не про чувства — ей нужен вожак, и я для них не просто альфа, я — центр, на котором держится всё.

Щенки, дозор, подготовка к посвящению — всё должно быть чётко, без сбоев. Я — не просто их альфа, я — тот, кто держит стаю на плаву. И пока я стою — стоит и хребет всей системы. Но когда выхожу на площадку и вижу Рея у ограждения, понимаю: день сегодня будет другим. Он — бета старой закалки, твёрдый, молчаливый, уважаемый всеми — просто так не приходит.

Рей сегодня выглядел иначе. Его голос остался спокойным и размеренным, как всегда. Жесты были такими же чёткими и выверенными, как у опытного командира. Но в нём что-то изменилось.

Взгляд… Не просто наблюдает. Он словно что-то ищет. Высматривает в толчее, как отец, потерявший нечто значимое. В каждом щенке, каждом движении, в каждом шепоте ветра.

Его выдавало не то, что он говорил, а то, что он искал.

— Рей, как щенки? — подхожу ближе, без обходных манёвров.

— Всё по плану, Райан, — коротко кивает он. — Готовы к посвящению.

Уверенно. Как всегда.

— Когда ты рядом, я спокоен, — говорю искренне.

— Так будет всегда, — отвечает твёрдо.