Книга Моя по праву зверя, страница 32 – Алисия Небесная

— Пойдём, провожу, — мой голос низкий и спокойный, без лишних слов.

Не прошу — просто протягиваю руку, как нечто само собой разумеющееся. Она замирает, но всё же тянется — несмело, с осторожностью, будто пробует на прочность.

Я веду её медленно, без давления: не спешу, потому что мне не нужно торопить то, что уже моё.

И стая это увидит, почувствует, примет — так же, как и она, даже если ещё не готова сказать вслух.

Мы шли молча.

Стая, скорее всего, уже спала. В окнах — ни огонька. Воздух тёплый, ночной, пахнет землёй, соснами и чем-то своим, волчьим.

Сначала просто шла. Не глядя по сторонам. Но по мере того как приближались к дому, в голове всплывали обрывки: вспышки света в клубе, музыка, чужие руки, мои слова… Райану.

Становилось стыдно. Настолько, что хотелось провалиться сквозь землю.

Около моего дома он остановился. Почувствовала его движение ещё до того, как он заговорил.

— Сегодня всё закончилось хорошо, — тихо сказал, не глядя мне в глаза, поправил мне волосы. Пальцы скользнули по щеке — так легко, будто меня уже знали наизусть.

— Но если бы я опоздал… или не сдержался…

Я сглотнула.

— Спасибо тебе, — прошептала, не давая себе времени на сомнения, быстро коснулась его щеки губами. — За всё.

Он не ответил. Просто остался стоять у крыльца, пока я открывала дверь и заходила внутрь.

На кухне горел свет. Отец стоял у стола с чашкой в руках. Взгляд — спокойный, но внимательный.

Оценивал. Молчал.

— Всё в порядке? — спросил он, не повышая голоса.

— Да, — кивнула я.

Он кивнул в ответ и, не сказав ни слова, вышел из кухни.

И всё.Больше ничего не нужно было говорить.

Заснула я на удивление быстро — не снимая с себя кофту Райана.

Пахнет им. Тепло, чуть пряно, с едва уловимым звериным оттенком.

Моей волчице запах пришёлся по душе. Слишком по душе.

Проснулась от стука в дверь.

— Белла, вставай. Пойдём, — голос отца был спокойным, но настойчивым.

Я, не открывая глаз, проворчала в ответ:

— Куда пойдём?

— В Совет. Тебя там требуют. С самого утра, — сухо сообщил он.

— Требуют? — переспросила, приподнимаясь на локтях.

Села на кровати, потёрла лицо ладонями, потом встала и подошла к зеркалу.

Растрепанная. След подушки на щеке.

На мне — его кофта. Длинная, тёплая.

— Сейчас, — крикнула отцу, чувствуя, как внутри поднимается что-то похожее на злость. Или тревогу. Или и то, и другое.

Переодеваюсь быстро. Своя одежда — джинсы, чёрная футболка, кожаная куртка.

Ничего особенного, но чувствую себя в этом привычно. Уверенно.

Собираю волосы, умываюсь. На кухне уже пахнет кофе.

Отец молча ставит передо мной кружку и тарелку с бутербродом.

Мы едим в тишине. Он — как всегда спокойный. Я — как на иголках.

— Готова? — спрашивает, когда допивает свой кофе.

— Вроде, — киваю, хотя внутри всё сжимается от напряжения.

Мы идём по центральной тропе. Воздух прохладный, сосновый, чуть влажный.

Совет располагается в здании, похожем на старую часовню: светлый камень, узкие окна, тишина вокруг. Внутри — просторно.

Четыре кресла полукругом, деревянные, массивные. На них — четверо: двое мужчин и две женщины.

Одна из них — я узнаю её сразу. Рейчел.

Холодная, выверенная, как будто высеченная из мрамора. Костюм светло-серый, губы алые, прическа безупречная. Смотрит прямо. Не улыбается.

— Значит, это и есть наша городская волчица, — произносит, даже не удосужившись назвать меня по имени.