Книга Похоронные дела Харта и Мёрси, страница 127 – Меган Баннен

Мёрси пихнула его:

– Не суди себя строго. Уверена, он гордился бы тобой, если бы увидел сейчас.

Он не стал мешать ей думать о нем лучше, чем следовало. Дальнейший рассказ мог изменить ее мнение.

– Знаю, что где-то есть бог, который меня зачал, но Билл стал мне отцом. Так что когда я приехал в Танрию и заметил там кучку летающих душ – больше, чем когда-либо видел зараз, – я рассказал ему об этом. А потом уложил первого бродягу, и из него вылетела такая вот душа. Так что все те, кто верит, что человеческая душа обитает в аппендиксе и что бродяги – это неприкаянные души, захватившие тело… Они правы.

– Ты знаешь, откуда берутся неприкаянные души?

Харт покачал головой.

– Знаю только, что их полно в Танрии – таких, кто не смог уйти в загробную жизнь по той или иной причине. Не знаю, почему, но они застряли там. Когда находят труп – или убивают кого-то – то занимают его. Вот так они живут, таким вот печальным образом. Так что можно проколоть аппендикс, но душа вылетает наружу и ищет другое тело. Если убить бродягу вне Танрии, душа пролетает сквозь Мглу и снова застревает.

– Я и не догадывалась.

– Это потому, что я никогда никому не рассказывал, кроме Билла.

– Но почему?

Харт пальцем мягко разгладил удивленную морщинку у нее на лбу и провел по чертам лица, такого прекрасного в мягком свете газовых фонарей, льющемся в гостиную.

– Тут никто ничего не сможет поделать. Мне ли не знать: я пытался. Мы оба пытались, мы с Биллом.

– В смысле? – спросила она с густой тревогой за него.

Он обнял ее, и она прижалась к нему. «Пожалуйста, не бросай свой Утыкательный Уголок», – мысленно взмолился он.

– Я не только души вижу. В сердце Танрии, в секторе двадцать восемь, посреди поля стоит дом. Никто больше его не видит, а я вижу. И наверное, эти души тоже. Там обычно толпятся бродяги.

– Потому что хотят войти?

– Потому что не хотят входить. Потому что не хотят, чтобы кто-нибудь открыл ту дверь.

– Это… просто дом или тот самый Дом? – тихонько, потрясенно спросила она.

– Я уверен, что тот самый.

Она замерла в его объятиях. Повисла долгая тишина, и наконец Харт горько рассмеялся.

– Самое безумное, что он выглядит, как мой дом – в смысле дом моего детства, в котором я вырос на ферме. Точно как он.

– Невероятно.

– Уверен, что каждый видит собственный дом, когда отправляется в Дом Неведомого, но кажется, видеть его при жизни не полагается. Я везучий.

– Думаешь, ты видишь собственную дверь в загробный мир, ждущую тебя в Танрии? Я думала, ты боишься, что не сможешь… – Мёрси не договорила, но Харт понял, как закончить.

– Не уверен, что это такое или почему оно там, зато точно знаю, что большинство людей мне бы не поверили, даже слушать не стали бы пацана. Билл выслушал, он и предположил, что это Дом Неведомого. В те дни мы еще разбирались, что делать с бродягами. Много маршалов лишились жизни на посту, Билл знал этих людей, дружил с ними. Так что он начал размышлять, что будет, если я дойду до того дома и открою дверь. Может, души всосет внутрь. Может, мы избавимся от всех бродяг, разом и навсегда. Может, спасем много жизней.

Мёрси так стиснула его, что нечем было дышать, но он продолжил рассказ:

– Когда мне было девятнадцать, мы решили попробовать. На полпути от деревьев до дома появились бродяги, они навалились со всех сторон. Я в жизни столько не видел. Билл зажег сигнальную ракету и велел мне пробираться к дому, а он будет прикрывать. Ну, я сделал как велено. Бросился бежать. Половина побежала за мной. Боги, они такие шустрые! Бродяги всегда намного быстрее, чем тебе кажется. Пришлось остановиться и отбиваться. Я оглянулся и увидел Билла. Его окружили со всех сторон, он истекал кровью. Голова, рука – отовсюду шла кровь. Он заметил, что я медлю, и когда закричал мне, чтобы не стоял на месте, когда на миг прекратил сражаться, они… Они погребли его. Не знаю, как еще описать. Они навалились на него, и больше я его не видел. Он велел мне бежать, добраться до дома, но я не мог оставить его умирать вот так. Так что побежал к нему. Пытался уложить каждого бродягу, который навалился на него, но они и в меня вцепились.