Книга Похоронные дела Харта и Мёрси, страница 31 – Меган Баннен

– Что это? – спросил тот, обхватив ладонями горячую кружку, будто плюшевого мишку.

– Как я и сказал Бассарею, виски мне нужен для лекарственных целей, а тебе вроде не помешало бы подлечиться. С лимоном вкуснее, но лимоны плохо хранятся. Пейте, маршал Дакерс.

Дакерс поднял на него взгляд, и он понял, что ученик не упустил слово «маршал». Дакерс отпил глоток, как велено, и выпучил глаза.

– Ого.

– С лимоном получше, да.

Дакерс криво ухмыльнулся:

– Да и без лимона ничего.

Палатку они не поставили, так что Харт сперва увидел, как нимкилим несется к ним между деревьев, а потом уже услышал его вопль:

– Тук-тук! Почта!

– Привет, Бассарей, – сказал Дакерс.

– И тебе привет, сэр Дакерс. Тебе четыре письма.

– Четыре? – пораженно переспросил Харт.

– Тебе всего одно, – равнодушно сообщил ему Бассарей – в конце предложения подразумевалось окончание «…мудак» – и сунул Харту конверт.

Оно было подписано: «Другу», почерк был уже знаком – округлый и аккуратный, и Харт почувствовал, как нелепо трепещет в груди сердце.

– Погоди-ка, – попросил он Бассарея, полез в сумку, выудил вторую бутылку виски и отдал ее.

– Ты внезапно начал мне нравиться, – ответил Бассарей и покрутил бутылку в лапах, рассматривая этикетку.

– Мы завтра поедем в город отвезти тело, так что проедем мимо ящика, но на будущее… ну, знаешь… может, послезавтра вечером сможешь забрать ответы, когда принесешь почту?

Бассарей посмотрел на Харта, окинул взглядом бутылку в лапе, потом снова перевел взгляд на Харта.

– Да она горяча, я погляжу!

– На вид вроде кролик, а на деле та еще свинья, да? – сказал Харт, давая понять, что это вовсе не вопрос.

– Просто озвучил то, что ты сам думаешь. Какая разница?

– Нет, я так не думаю. Хочешь виски или по морде?

Бассарей дернул ушами. Положил лапу на сердце.

– Ну какова милота!

– Чего?

– Ты такой милый симпатяга, когда дело доходит до этой девчонки, ну просто медвежонок!

– Она просто друг. – Харт показал письмо, на котором было ясно написано: «Другу».

Бассарей ухмыльнулся, показав обломок зуба рядом с большими резцами.

– Плюшевый медвежонок, вот ты кто. Такой весь суровый снаружи, а внутри мякотка, когда речь идет о письмах от одной птички. Ну прелесть!

– Тебе пора.

– Охренеть как мило! Правда же, охренеть как мило? – спросил у Дакерса Бассарей.

Харт полоснул взглядом Дакерса – мол, попробуй только согласиться. Тот поднял руки, сдаваясь:

– Без меня.

Бассарей зубами вытащил пробку из бутылки, сплюнул ее на землю и от души приложился.

– Лады, по рукам. Заберу твои письма, Хамстон. Понял, а?

Хамстон лежал всего в паре шагов от Нахальстона Мёрси, и Харту не очень-то понравилось это напоминание.

– Вали! – рыкнул он.

– Медвежо-о-о-оно-о-о-ок! – пропел через плечо Бассарей и исчез между деревьев.

– А он прав, – сказал Дакерс, когда нимкилим убрался. – Вы как раз такой, суровый снаружи, а внутри как зефирка.

– Напомни-ка, почему я взял тебя в ученики?

– Потому что я очаровашка.

– Ага, очевидно. – Харт пошуршал письмом в руке и постарался перестать улыбаться, как плюшевый медвежонок. В конверте бились возможности.

– Читайте, – сказал Дакерс. – Не обращайте на меня внимания. Или снова пойдете «отлить»?

– Ты уволен.

Дакерс рассмеялся, но Харт так радовался тому, что пацан пришел в порядок после первого убитого бродяги, что не смог разозлиться на него.