Книга Похоронные дела Харта и Мёрси, страница 77 – Меган Баннен

– Ладно, – согласилась она.

Нэйтан вытащил руку из кармана, но как будто не знал, куда ее деть.

– Правда?

– Да, отличная идея. Куда пойдем?

Его улыбка стала ровнее, и он уже не так сильно напоминал хорька.

– Мне надо тут пару дел доделать и отметиться, но можем встретиться через час. «Соль и ключ»?

– Увидимся.

Пока Мёрси шла в «Соль и ключ», чтобы подождать Нэйтана, она не смогла не отметить, что не слишком-то рада этой перемене обстоятельств, хотя следовало бы.

В сумочке еще лежали «Враги и любовники», и она достала их, чтобы почитать, пока ждет. Вечером вратника она захватила книгу с собой в «Птичку», чтобы одолжить другу, и собиралась спросить, какая любимая у него, и благодаря своим любимым книгам они могли бы узнать друг друга получше. Но друг так и не пришел, и теперь нужно было придумать, как перестать ассоциировать свой любимый роман с одним мерзким танрийским маршалом.

Она открыла книгу на знаменитой сцене, где Элиза Кэнондейл впервые понимает, что Сэмюэль Данн не так прост. Очень скоро Мёрси втянулась в историю, кафе вокруг растворилось, а она жила и любила, глядя глазами персонажей, так что приход Нэйтана застал ее врасплох, хотя она вообще-то ждала его.

– Эта книжка тебе никогда не надоест, да? Сколько раз ты ее читала?

Не дожидаясь ответа, он вручил Мёрси букет маргариток, который она вежливо приняла, хотя никогда не понимала, в чем смысл дарить женщинам цветы. Может, сказывалась профессия, но Мёрси всегда казалось, что как-то странно дарить пучок растений, которые уже начали путь к окончательной гибели. Хотя, конечно, Нэйтан старался, и было приятно смотреть, ведь он старается ради нее.

– Как мама? – спросила она, и он рассказал забавный случай, как его племянник недавно заманил енота на мамину кухню, где стоял пирог только что из духовки.

По крайней мере, Нэйтан полагал, будто это смешно. Для Мёрси это звучало опасно. Потом Нэйтан рассказал, что бизнес отца процветает, а в Херингтоне открылся новый универсам, что сестра – не лучшая мать в мире и что племянник все равно растет славным мальчиком – заявление, с которым Мёрси молчаливо не согласилась. Описал несколько интересных дел, порученных ему за последнее время, и поделился, что ждет не дождется повышения, когда шериф Конноли наконец-то соберется на пенсию. Участие Мёрси в беседе ограничивалось ремарками вроде «М-м» или «Правда?» и одного очевидно вымученного «Ха-ха-ха!».

Слушая, как Нэйтан рассуждает о своей работе, она думала о своем друге, обо всех вопросах про нее, которые он задавал, о том, как ему хотелось узнать о ней не меньше, чем ей – о нем. Нэйтан ограничился одним вопросом – «Как дела?»

И на хорька он все-таки был похож.

– Слушай, Мёрс, я знаю, что куча времени прошла, но прости… ну, что врал тебе.

Воздух со свистом покинул ее легкие. Боль и унижение от его измены до сих пор мучили ее, но если Нэйтан был готов обсудить это, она радовалась возможности оставить все позади.

– Имеешь в виду, что ты мне изменил?

Цвет его лица сменился с розового на пунцовый.

– Ага.

– И что ты обвинил в этом меня, потому что тебе было одиноко, когда мне пришлось все время проводить с отцом, который чуть не умер?

Он медленно кивнул:

– И это тоже.

Мёрси всмотрелась в него – он ерзал на стуле, нервничал, трясся, но говорил искренне. Она видела это.