Книга Эринии и Эвмениды, страница 59 – Риган Хэйс

— А ну хватит вести себя как придурки! Минуту терпения, мы почти готовы.

Группка наших погодок из «альфа»-класса затихает и переключает внимание на нас. Один кивает в сторону Финча, другой противно склабится. Ну и пускай зубоскалят. Слишком долго я прозябала в одиночестве, чтобы бояться их осуждения.

Наконец кулисы отъезжают в сторону, и театральное действо начинается. На сцене появляется миссис Гиббонс и объявляет:

— Приветствую всех, друзья! До генеральной репетиции осталось меньше двух недель, но ваша поддержка понадобится нам уже сейчас. Прошу любить и жаловать — «Тартюф»! Пусть неустаревающая комедия Мольера сгонит меланхолию с ваших сердец!

Миссис Гиббонс удаляется, и ей на смену выходят Эмма Линдс из параллельного класса, играющая госпожу Пернель, и Сэйди-Эльмира. Я переглядываюсь с Финчем и вижу, как он улыбается. Впрочем, когда я вообще видела его грустным? А при появлении на сцене Рори Киллиан шепчет мне на ухо:

— Похоже, Абрамсон в своей стихии. Не знал, что он так хорошо играет.

«Я тоже», — хочется мне сказать, но прикусываю язык.

Сценический образ Абрамсона так далек от того, каким я знаю его в жизни, что хочется уронить челюсть. Без стеснения и неловких ужимок он полностью растворяется в отыгрываемом персонаже, и я с трудом узнаю в нем настоящего Рори. Текст он знает превосходно, как будто готовился загодя или всегда только и мечтал, что исполнить роль Оргона. Всегда молчаливый, сидящий в тени, Родерик вдруг вылупляется из кокона и распахивает во всю ширь крылья таланта. От его иронического рефрена «А как Тартюф?» хочется в голос рассмеяться.

Не знаю, как он это делает и кому успел продать душу, но он точно спасет постановку от провала. Честер и близко не мог похвастать такой харизмой, так что для Рори случившееся сыграло на руку и подарило шанс проявить себя. Что, ко всему прочему, наводит на щекочущие под ложечкой подозрения…

Йонас же в сравнении с Абрамсоном еще откровенно плавает и забывает реплики. Сэйди, чья голова торчит из-за кулисы, подсказывает ему выветрившиеся из памяти фрагменты пьесы, но группка парней из «альфа»-класса успевает его освистать.

— А ну заткнитесь, вы только мешаете! — срывается на них Йонас, и парни хихикают, прикрывая рты.

Зато стоит выйти Сэйдлин, они тотчас же замолкают и жадно следят за каждым движением. Сразу ясно, кому будет отдано обожание публики на предстоящей премьере.

— Смотри-ка, Беатрис, что это там? — одергивает меня Киллиан и показывает пальцем на что‑то наверху.

Я пытаюсь понять, что привлекло внимание Финча, и останавливаю взор на прожекторе над сценой, который исторгает из себя маленький сноп искр.

«Что‑то не так, — думается мне. — Нужно их предупредить…»

Но не успеваю привстать с кресла и окрикнуть актеров, как вдруг прожектор снова искрит и срывается с крепления.

Время замирает на долю секунды, и сердце пропускает удар. Прожектор падает прямиком на…

— Сэйди, берегись!

Мой крик раздается слишком поздно. Тяжелый прожектор летит вниз и обрушивается на белокурую голову. Рори, Йонас и Орсон Бейли в образе Дамиса отскакивают в разные стороны, закрывшись руками от взрывающихся искр. Но как только до них доходит, что произошло, они одновременно бросаются к упавшей на пол девушке.

— Такого представления даже я не ожидал, — признается Киллиан и задумчиво потирает подбородок.