Книга Эринии и Эвмениды, страница 62 – Риган Хэйс

Мистер Мэннинг обменивается взглядом с напарником и непонимающе хмурит брови.

— Что же криминального в том, чтобы сфотографировать целующуюся пару в коридоре? Многие подростки так делают, насколько мне известно, хоть и не уверен, что это вписывается в консервативные правила академии.

С губ срывается рык.

— Да не были мы парой с Честером, он… — Я обыкновенно запнулась, как и ранее, страшась говорить об этом вслух, но все же пересиливаю себя: — Он пытался меня изнасиловать.

Полицейские переглядываются, но не говорят ни слова. Я определенно подкинула им работенки, и они тому не сильно рады. Святоша Трентон срывается с места и предлагает мужчинам: «Может, чаю?» — и они с благодарностью соглашаются немного разрядить обстановку.

И только я мечу молнии, готовая растерзать всех в клочья.

— Мисс Беккер, прошу, будьте аккуратны в подобных заявлениях, — одергивает меня Мэннинг. — Это очень серьезное обвинение, которое потребует не менее серьезных доказательств. Вы можете их предоставить?

В ответ мне хочется разреветься. Бессилие овладевает мной без остатка, и я не знаю, как пробиться сквозь их твердолобость. Доказательство находится прямо у них под носом, но даже в этой дурацкой фотографии они видят исключительно то, что хотят видеть.

Я в ловушке.

— Мисс Беккер. — Следователь слегка подается вперед и обхватывает ладонями дымящуюся чашку, что принесла мисс Трентон. — Мы просто хотим проверить показания других учеников и вскрыть новые детали. И, поскольку весомых аргументов для обвинения мистера Филлипса у вас нет, то мы…

— Подождите, — пресекаю я поток его занудства. — У меня есть свидетель. Это может как‑то помочь?

— Конечно, о ком идет речь?

— Родерик Абрамсон, параллельный класс. Он видел в тот день, как Честер лапал меня. Он‑то его и спугнул, чем меня спас.

Директор, слушая меня, остервенело трет широкую переносицу. Похоже, своими словами я вбиваю гвозди в крышку его репутационного гроба, но мне ничего не остается, кроме как думать лишь о своем спасении. Грустно, что приходится впутывать Рори, но он сам вызывался мне помочь, и вот его звездный час, чтобы показать себя доблестным рыцарем.

— Во-первых, для меня удивительно, почему же тогда вы не довели информацию до руководства академии. А во‑вторых, вы ведь понимаете, мисс Беккер, что даже если ваши слова подтвердятся, то они могут обернуться против вас же?

Я испуганно вжимаюсь в кресло, ожидая пояснений от мистера Мэннинга.

— Если мистер Филлипс действительно готовился совершить акт насилия, то у вас, как его жертвы, появляется серьезный повод для мести, не находите?

Они что, издеваются?

— Разве я стала бы рассказывать о таком, чтобы себя скомпрометировать? — пытаюсь воззвать к доводам их рассудка. — Я лишь хочу сказать, что Честер не был хорошим человеком. А значит, у него вполне могли быть враги… Или он просто оступился в темноте. Почему вы исключаете фактор случайности?

— Мы ничего пока не исключаем, мисс Беккер, — заверяет меня мистер Эшби. — И вы совершенно правы, что смотрите на ситуацию под разными углами. Но такова работа: если что‑то наталкивает нас на подозрения, мы обязаны проверить наводку от и до.

Тут мне на помощь неожиданным образом приходит Мэй. Я вспоминаю ее ежедневник с помятой фотографией и выпаливаю: