Книга Нарисую себе счастье, страница 31 – Марианна Красовская

Отдав газету и поблагодарив библиотекаря, я вышла на улицу. Хотелось плакать. Что чувствовал мальчик, в один миг переживший такой ужас? Как нашел силы жить дальше, дышать, творить? Сестру вон вырастил. И кстати, не такой уж он и старый, как я полагала. Ольге сколько, двадцать? Выходит, что Казимиру тридцать пять. Борода у него просто дурацкая, а что волосы с проседью, так надо полагать — как раз с пятнадцати лет. А еще он на медведя похож немного.

Что же, дела мои в городе были закончены. Оставалось только забрать в аптеке травяные сборы для Казимира и для матушки, купить в лавке старьевщика теплых вещей и… точно, чай же! Ну, тут сложного ничего не было. Я просто попросила Ермола отвезти меня в лавку, куда Ольга постоянно ходила, и там объяснила хозяину, что теперь я чай покупать буду. Да, тот же самый. И кофию тоже нужно. В зернах. Специи? Не уверена, потом приеду, когда у меня деньги будут на такие дорогие покупки.

— А вон там посудная лавка Долоховых, — сказал мне Ермол. — Хочешь заглянуть?

Разумеется, я хотела! Как раз и узнаю, что лучше продается.

В лавку меня пускать не хотели, сказали, что у меня все равно денег нет на фарфоровые сервизы. Очень хорошо, я запомню и Хозяину передам.

— Глаза разуй, я помощник Долохова, — сердито сказала приказчику. — Вон, бричка его, кучер его.

— Первый раз тебя вижу, — ответил хмурый тощий мужчина в черном. — Врешь, поди.

— А ты у Ермола спроси.

— И спрошу.

Вышел, поговорил с кучером, вернулся уже с фальшивой улыбкой на лице.

— Прощения прошу, не знал, не предупрежден. Чего юный господин желает?

— Отчеты по продажам за последние три месяца, — неожиданно для себя ляпнула я. — Что, сколько и за какую цену продано. И список пожеланий.

Лицо приказчика искривилось еще больше, но я сделала вид строгий и уверенный.

— Как мне вас величать?

— Маруш. Можно — Маруш Игнатьевич. А вы?

— Ерофей Жданович. Чаю хотите?

— Перебьюсь. А вот Ермола прошу напоить, ему еще обратно два часа ехать.

— Само собой, — приказчик вдруг успокоился и даже вполне искренне улыбнулся. Я от таких перемен растерялась, но виду не подала. — Вот сюда пожалуйте, Маруш Игнатьевич. За конторку. Вот у меня ведомость. Счеты надобно? Я пока Ермолу угощение приготовлю.

— Счеты не надобно, я не ревизор, — ответила я и углубилась в записи.

А и верно Казимир говорил: “виноград” да “яблоки” лучше всего берут. И почему-то “желтые розы”. С “виноградом” понятно, он дешевле всего, а “розы”-то почти вдвое дороже! Загадка, однако.

— Вы, как я понимаю, Казимиру Федотовичу родственник али воспитанник? — Прошестовал мимо меня с дымящейся чашкою приказчик. На локте у него висела связка бубликов.

— С чего у вас такая мысль возникла? — удивилась я.

— Так господин Долохов всегда первым делом о кучере своем заботится. А сам редко чай пьет. Недосуг ему. Яблочко от яблоньки, знаете ли…

Я только головой покачала. Ну надо же, какое совпадение. Не буду разочаровывать Ерофея Ждановича, пусть радуется своей догадливости. Закончив с книгами, я огляделась и понимающе кивнула: вот оно, в чем дело. Загадка “желтых роз” разрешилась просто: чашки самые большие. В такие много чая налить можно. Нужно, наверное, рисунок сделать проще да цену сбавить немного. Если людям большие чашки удобнее, это и славно. Предложу Казимиру.