Книга Где распускается алоцвет, страница 57 – Софья Ролдугина

Несколько раз они ходили на свидания после пар, присматривались друг к другу. Альке он нравился, но и напрягал тоже: слишком много болтал о себе, норовил перекусить за чужой счёт или прокатиться в троллейбусе зайцем, а иногда вдруг наоборот принимался сорить деньгами.

И… нет-нет да и проскальзывало в нём что-то странное.

Светлов частенько фантазировал о том, как его работу выберут на конкурсной основе, скажем, и он спроектирует павильон для международной ярмарки; или новую телебашню, о которой много писали тогда. Фантазировал – а потом резко обрывал себя и принимался сам над собой смеяться, болезненно и нервно. Альку он слушал, но всерьёз её делами не интересовался; родителей своих и приятелей без всякого стыда гонял с поручениями, например, просил привезти куртку, если к вечеру вдруг похолодало.

А до вечера, верней, до ночи они гуляли часто; как и всякая ведьма, хулиганов и нечисти Алька не боялась. Нового ухажёра не боялась тоже – мало ли их липло к ней в универе? Мама только посмеивалась и советовала брать женихов сразу пачками, мол, пока один посуду моет, другой полы метёт, третий постель стелет – чем не жизнь? Потому-то, когда Светлов повалил Альку на диван у себя в квартире и попытался сунуть руку куда не надо, никакого страха тоже не было.

Алька спокойно сказала: «Нет».

И глянула по-ведьмовски, тяжело-тяжело.

Обычно этого хватало, даже проклинать никого не требовалось, хотя сделать так, чтоб живот тут же скрутило, Алька умела. Со Светловым тоже много не понадобилось – он тут же струхнул, сдал назад, извинился, проводил до такси и пообещал перезвонить. Несколько дней от него не было ни слуху ни духу; Алька подумала даже, что зря так его напугала – и что не стоило вообще к нему подниматься в квартиру, если она не хотела переспать. Подружка в универе ей так и сказала: зачем, мол, хвостом крутить, если мужик не нравится? Мама, правда, возмутилась, когда услышала про это, и заявила резко:

– Вот ещё. Запомни, балбеска: в таком деле только ты решаешь, пора или не пора. И что значит «хвостом крутить»? Вы потому и гуляете вместе, что присматриваетесь друг к другу. Не понравится – так передумать можешь в любой момент, хоть в тот самый – собирайся и уходи. И знай, я тебя всегда поддержу.

Вскоре после этого разговора Дарён появился снова – с цветами, с тортиком и с подарками. С виду был бледным, виноватым; говорил, что не так всё понял и дурного не хотел – а ещё, что Алька ему нравится, очень, и просил дать ему шанс. Подарил колечко, простенькое, серебряное, в виде венка из васильков, с синими камушками.

Васильки были совершенно очаровательные.

Алька встречаться с Дарёном не собиралась, но поддалась слабости, примерила подарок разок, думала, сразу снимет и вернёт… и пропала.

«А почему бы и нет?» – проскочила мысль, на диво цепкая и убедительная.

И всё стало как в тумане.

Верней, по большей части Алька продолжала оставаться собой: училась, помогала маме по дому, ходила приглашённой гостьей на семинары… Но когда речь заходила о Дарёне Светлове, её словно переклинивало. Со стороны, пожалуй, это напоминало вспыхнувшую неожиданно горячую любовь. На людях Дарён – Дар – баловал и осыпал её цветами, едва ли не через день подкарауливал у ворот универа с букетом, а вот наедине…