Книга Игры титанов: Вознесение на Небеса, страница 156 – Хейзел Райли

Гермес закрывает лицо ладонями. Сквозь пальцы прорывается сдавленный звук — и меня пробирает до костей.

Он не замечает, как его тело покачивается над пустотой. У меня сжимает живот так, что подступает тошнота.

Я решаюсь. Подхожу ближе и сажусь рядом, прямо на край. Ладони потеют, дыхание сбивается.

— Что ты творишь? — резко поворачивается он. — У тебя же страх высоты. Слезь.

Я качаю головой, упираю взгляд в дальний светящийся корпус.

— Сижу с тобой. Спустишься ты — спущусь и я. Иначе останусь.

Молчание. Вдалеке — сирена. Полицейская машина проносится мимо ворот Йеля и исчезает. Если бы пуля ушла чуть в сторону, сейчас здесь стояла бы скорая. И, может, Афродита жила бы.

Гермес поворачивается ко мне. Его глаза, обычно лазурные, теперь тёмно-синие, как сапфир.

— Тебе надо уйти отсюда, Хейвен, — шепчет.

— Потому что не хочешь компании, когда тебе плохо? Хайдес сказал. Но я решила рискнуть.

Он качает головой. Кивает кадыком.

— Нет. Потому что боюсь, что ты пострадаешь, сидя тут.

Я накрываю его ладонь своей и кладу к себе на колени.

— Значит, могу остаться?

Его глаза снова увлажняются, и я боюсь, что задела лишнее.

— У тебя паника от высоты, но ты всё равно села рядом. Только чтобы мне было не так одиноко. Ты сумасшедшая, Маленький рай. Я бы никогда не прогнал тебя. Никогда.

Я улыбаюсь. Он тоже, но ненадолго. Я подставляю плечо, и он мгновенно понимает: склоняет голову и остаётся так, прижавшись.

— Не бойся, — шепчет. — Если сорвёшься, я тебя поймаю.

Я закрываю глаза, чтобы не разрыдаться. Он тоже плачет — я чувствую, как моя футболка намокает. У меня сбегает слеза.

— Теперь, когда её нет… кто будет считать звёзды? — спрашивает он, голос ребёнка.

Ответ рождается сам:

— Мы. Вместе.

— Мы?.. я и ты?

— Да. Будем считать вдвоём.

Он понимает: я не заменяю Афродиту. Я просто хочу, чтобы он не чувствовал себя пустым.

Я протягиваю мизинец, жду. Он сцепляет свой. Наш маленький обет. Мы связаны всеми возможными способами. И уже не разделимы.

— Тогда считаем вместе, — говорит он. — Спасибо.

Я улыбаюсь сквозь новые слёзы. Молчу, чтобы он не услышал всхлипов.

Я не говорю, что число звёзд неизвестно даже науке. Что есть те, которых мы не видим. Что игра бесконечна. Я говорю только одно: он не останется один.

— Хейвен?

— Да?

— Больно. Слишком больно.

— Я знаю.

— Как мне жить дальше?

Я запинаюсь. Бессмысленно кормить его шаблонными фразами.

— Не знаю, — отвечаю честно.

И чувствую Хайдеса у нас за спиной, ещё до того, как он заговорит. Его ладонь ложится на золотистые кудри брата.

— Разберёмся вместе, братишка.

Глава 27. БОГИНЯ ЛЮБВИ

О рождении Афродиты в греческой мифологии есть две версии.

Гесиод рассказывает, что, когда Кронос оскопил Урана, его члены упали в море, и из пены морских волн родилась богиня.

Гомер же говорит, что Афродита — дочь Зевса и Дионы. Чтобы примирить эти версии, Платон выдвинул теорию: богинь с одним именем было две — одна воплощала высшую любовь между мужчинами, другая — любовь между мужчинами и женщинами. Платон назвал их соответственно «Афродита Небесная» и «Афродита Земная».

Кронос, в элегантном белом костюме, говорит, опустив голову. Его босые ступни погружаются в песок. Он рассказывает о рождении Афродиты и о том, как меняется её история в зависимости от автора.

Рядом с ним Рея. Длинные светлые волосы распущены, тело — в белом платье, слегка напоминающем древнегреческие одежды. На лице нет макияжа, слёзы всё текут и текут. Подбородок упрямо вздёрнут, но губы дрожат.