Книга Игры титанов: Вознесение на Небеса, страница 279 – Хейзел Райли

Ответ у него был и на это:

— Тогда выберу я. И ты знаешь, что тебе это не выгодно, верно?

— Хейвен, прошу, — теперь говорит Аполлон. От его голоса во мне взрывается ярость, нечеловеческая. — Сделай выбор.

— Ты тоже можешь сделать выбор, Аполлон. Развернись и высади пулю в голову своему отцу. Но это слишком умный выбор для такого идиота, как ты.

Он приподнимает бровь:

— Я тебя тоже люблю. — Вздыхает. — Хейвен, мы окружены. Стоит мне только повернуться, чтобы прицелиться, меня скрутят. Или пристрелят.

Я вспоминаю то короткое, что он сказал, пока мы танцевали. «Поверь мне. Прости. Ты захочешь меня убить». Теперь ясно. Но как мне верить? У него план? Почему не предупредил? Почему бросил меня в это неподготовленной?

— Хейвен, тебе нужно выбрать, — напоминает Аполлон, будто я могу забыть. — Если ты не сделаешь этого, я не смогу пощадить твоего отца. Ты знаешь — я спасу брата.

Лицо отца искажается.

— Хейвен… — зовёт он. Я так давно не слышала его голос, что глаза мгновенно наполняются. — Пожалуйста.

Я колеблюсь. Как выбрать между отцом и тем, кого любишь? Как позволить умереть человеку, который тебя растил? Как потом объяснить это Ньюту? Но как позволить умереть Хайдесу? Я не могу выбрать. И не могу отдать выбор Аполлону.

Я втыкаюсь взглядом в зелёные глаза Аполлона. Он подошёл ближе, держит пистолет крепко, лицо сосредоточено. Слишком сосредоточено. Как будто… как будто он пытается говорить со мной без слов.

— Тебе нужно выбрать, Хейвен, — повторяет он уже вслух. Кронос за его спиной улыбается самодовольно: доволен спектаклем, который поставил.

И вдруг Аполлон беззвучно шевелит губами. Я едва считываю. Делаю короткий шаг вперёд — Арес пытается остановить.

— Дай подойти, — шепчу. — Поверь.

Интонация убеждает его — хватка слабеет, он разрешает мне сделать крошечный шаг.

Аполлон снова складывает губы, на этот раз медленнее, отчётливее. Я понимаю каждое слово. Все — от первого до последнего. Он сказал:

— «Позволь выбрать мне.»

Не знаю, почему я вдруг верю ему. Но если смотреть на него достаточно долго, лицо накладывается на лицо мальчика из приюта, что был со мной тогда.

— Уильям, — шепчу.

Мир замирает. Даже Кронос не скрывает растерянности. Маска ужаса на лице Хайдеса трескается.

А Аполлон на миг — на тысячную долю — отвлекается. Потом едва улыбается:

— Ты вспомнила моё имя. То, под которым мы познакомились в приюте. Уильям.

Я вспомнила. Просто так. Вдруг. Из ниоткуда. И это даёт мне надежду, что однажды так же всплывут и мои воспоминания с Хайдесом.

— Можно без соплей? — взрывается Зевс.

Я не злюсь — он прав. Я хочу, чтобы всё это закончилось как можно скорее, и если Аполлон намекает, что мне делать, значит, у него есть план. Я должна довериться. Он просил. Он был искренен, когда мы танцевали. Он всегда был искренним.

Я сглатываю.

— Я передаю выбор Аполлону, — наконец решаю. И, боясь, что не все расслышали: — Я не выбираю. Решает Аполлон.

Кронос разочарован, но не спорит. Вяло машет рукой:

— Итак, Аполлон, кого хочешь убить? Я с тем же удовольствием посмотрел бы на Корри трупом, как и на твоего братца — позор семьи.

— Пошёл ты, урод, — цедит Хайдес.

Кронос оказывается рядом в считанные секунды. Вжимает ладони ему в плечи, вынуждая встать на колени. Хайдес сопротивляется и не даёт себя завалить. Кронос злится всё больше и бьёт его звучной пощёчиной. Хайдес теряет равновесие, но опускается ровно на колени — именно туда, куда отец и метил с самого начала.