Книга Игры титанов: Вознесение на Небеса, страница 282 – Хейзел Райли

— Ошибаешься. Ты — всё небо.

Движение — такое быстрое, что я его не улавливаю. Он нажимает на спуск.

Выстрел взрывает мне уши, мир глохнет. Звуки становятся ватными.

Мне не больно. Ничего не больно. Я и не думала, что это так — быстро и легко. Не думала, что пуля в грудь может не причинить боли.

Тело Аполлона валится к моим ногам. Я ощущаю, как он выскальзывает из моих рук и падает.

Я распахиваю глаза. Ужас бросает в головокружение. Сердце грохочет в ушах, как барабаны. Ускоряется так, что я думаю — это инфаркт.

Я ничего не поняла. В последний миг Аполлон развернул ствол на себя. Красное пятно расползается по белой ткани его одежды. Аполлон безвольно лежит на полу, глаза закрыты, пистолет всё ещё в руке.

Аполлон только что убил себя.

Аполлон мёртв.

Если мой отец — голова, а Хайдес — сердце, то Аполлон был душой. Душой всего, всей семьи.

Я перестаю видеть. Всё чернеет. Лишь на несколько секунд — потом меня вытаскивает назад шум.

Крики.

Вокруг — хаос. Если бы у меня были силы, я бы тоже закричала.

Вместо этого я падаю на пол и подползаю к Аполлону. Поднимаю его на руки, неуклюже. Жму к себе, осыпаю лоб и душистые волосы поцелуями. Прижимаю ладонь к груди, пачкая пальцы его кровью.

— Почему… — шепчу сквозь слёзы. — Почему, Аполлон…

Я в шоке. Мысли не складываются. Я не могу отнять ладонь от раны, кровь размазывается по коже, и я смотрю на неё с ужасом.

Кронос на коленях. Он орёт громче всех. Кричит, как безумный, кричит имя Аполлона, кричит: «Мой сын». Кричит по-гречески. Но его уязвимость только делает его сильнее. Он похож на бога, готового обрушить конец света.

Перед глазами возникает Рея. Слёзы заливают её прекрасное лицо, но она молчит. Осторожно — и всё же настойчиво — забирает Аполлона у меня. Держит, как новорождённого, укачивая, будто укладывает спать.

— Моё сокровище… — напевает она. Я впервые вижу, как она чувствует. — Мой милый и прекрасный сын. Мой милый… прекрасный… сын… — её сотрясает рыдание. Она целует Аполлона в лоб, плачет, уткнувшись в его кожу.

Боль накрывает резко. Я отшатываюсь. Ладони скользят по полу. Чьи-то руки подхватывают меня, но слишком поздно. Я пытаюсь позвать Хайдеса, произношу его имя снова и снова, но, возможно, делаю это неправильно. Никто не отвечает. Я хочу знать, где он. Как он. Мне нужен Хайдес.

— Уильям…

Сил больше нет. Я проваливаюсь в темноту.

Глава 53. НАРИСОВАТЬ ДОМ

О судьбе Кроноса ходит множество легенд:

по одним — он стал царём мира по ту сторону обитаемых земель,

по другим — его увезли на Туле и погрузили в волшебный сон.

Есть и те, где он заключён в недрах Земли.

Я почти уверена, что у меня открыты глаза, но мир всё ещё расплывается. Цвета сначала тусклые, потом насыщаются; размытые контуры наконец-то складываются в очертания.

Лицо. Оно смотрит на меня.

Две серые радужки и губы, которые я помню на ощупь. Облегчение такое, что я даже не даю себе прийти в себя. Рывком тянусь вперёд и обвиваю Хайдеса руками за шею. Он прижимает меня к себе. Мы замираем — две раненые жизни, пытающиеся дать друг другу хоть крошку утешения. И этого мало.

— Хайдес… — шепчу. — Прости меня. Боже, прости… Прости, прости… — Я повторяю это сколько-то раз; сглатываю слова — то ли от сонной одури, то ли ещё от шока.

Мы держим друг друга бесконечно долго. Хайдес не произносит ни звука, я даже дыхания его не слышу. Он окаменел в некой видимости спокойствия — и это пугает больше, чем его слёзы, когда умерла Афродита.