Книга Четверть часа на супружеский долг, страница 21 – Мария Берестова

— О, это прекрасно, что обойдёмся без ниийской версии! По правде сказать, — он едва заметно наклонился в её сторону и понизил голос, — я не могу сохранить бесстрастность, когда слышу все те мифы, которые о нас придумывают соседи.

Диэри бросила на него быстрый взгляд. В её беглой улыбке смешались и благодарность, и смущение.

— Это правда, — тихо признала она, — я даже повторять не хочу то, что мне удалось разведать.

Голос её, впрочем, чуть дрогнул — хотя она была почти уверена, что наговорили ей неправду, но всё же на душе оставалось тревожно.

— Что ж, начнём с начала, — Атьен ненадолго задумался, выбирая, где именно у истории его княжества начало, потом заговорил: — Когда-то Вера-Несс был обычным волоком между Риондой и Итиницей. Затерянная в туманных лесах деревушка, куда только по реке и доберёшься. Естественным путём там возник торг, на котором встречались слишком разные народы — мелкие северные племена, а также райанцы и итанцы приходили по Итинице, а по Рионде, соответственно, помимо ниийцев захаживали анжельцы и даже иногда ньонцы.

Принцесса отвела взгляд к окну: к стыду своему, она только теперь поняла, отчего Ниия так стремится завоевать это своевольное княжество. В самом деле, ведь именно в этой точке сходится северная и южная торговля! Немудрено, что её предки никак не выбросят из головы эту идею!

— Мою династию основала женщина, — с улыбкой продолжил объяснять Атьен, вызвав удивление Диэри — она впервые об этом слышала! — Из семьи потомственных толмачей, и сама толмач, с талантом и к языкам, и к дипломатии. Она обладала и уважением, и доверием, все приезжавшие купцы знали и нашу семью, и её. Она не просто переводила — она была признанным посредником и справедливым арбитром. Не было ещё княжества как такового — но Эреста уже была его правительницей.

С удивлением Диэри подметила и в его глазах, и в его голосе черты нежности и восхищения — он явно испытывал глубокую любовь к своим предкам. История, которую он рассказывал, была ему горячо близка — это читалось во всём и это особенно удивляло принцессу, потому что она впервые слышала, чтобы страну основала женщина-толмачка.

Ниию, как водится, основал храбрый завоеватель. Бертан Первый. Род Диэри длился от него, и с детства она обожала баллады о предке — отважном, сильном и непобедимом.

— Народные легенды говорят, — глаза Атьена особенно заблестели, — что купцы приезжали в Вера-Несс с охраной, и что однажды воевода одного из таких отрядов влюбился в Эресту и добился её взаимности своими подвигами, в числе которых было строительство нашей крепости и новой пристани, и охрана торгующих купцов. И что они поженились, и он стал первым князем.

Выражение лица Атьена было таким хитрым в этот момент, что Диэри догадалась: легенда врёт. К тому же, эта версия не сочеталась с тем, что Атьен назвал основательницей именно Эресту, а не её мужа. И всё же от этого вымышленного повествования, такого же причудливого, как переплетение корней в лесной подстилке, веяло особым очарованием старины.

— У нас даже есть древняя баллада про эти подвиги, заканчивающаяся грандиозной свадьбой! — мечтательно откинулся Атьен на спинку сидения, закладывая руки за голову.

На несколько секунд воцарилась тишина: он вспоминал текст, а Диэри пыталась определиться, чего она хочет услышать первым: эту самую балладу — или настоящую историю.