Книга Наказание для драконьего принца, страница 24 – Надежда Соколова

Ангелина медленно протянула руку и взяла шкатулку. Ее пальцы скользнули по прохладному металлу.

— Благодарю, — сказала она тихо, и ее голос прозвучал ровно, без восторга, но и без насмешки. — Очень... своеобразный вкус.

Он кивнул, и в его позе появилось легкое, почти незаметное ослабление напряжения. Они не помирились. Не было ни нежных слов, ни объятий. Стена между ними все еще стояла, высокая и неприступная. Но в ней, возможно, появилась первая, едва заметная трещина. Они закончили завтрак в том же молчании, в каком и начали, но теперь это молчание было не таким враждебным. Оно было тяжелым, неловким, но в нем уже зрело семя какого-то нового, неизвестного им обоим будущего.

После завтрака, выйдя из покоев Ричарда, Ангелина едва сделала несколько шагов по прохладному коридору, как из-за поворота на нее буквально налетела взволнованная Рания. Девушка была похожа на вспугнутую птичку: глаза сияли, щеки горели румянцем, а пальцы беспокойно теребили складки ее нежно-голубого платья.

— Лина! О, я так надеялась вас встретить! — выдохнула она, хватая Ангелину за руку. — Мне срочно нужен ваш совет! Вы же не откажете?

Не дожидаясь ответа, она потянула ее за собой в ближайшую гостиную, ту самую, солнечную, где они так приятно беседовали накануне. Едва переступив порог, Рания захлопнула дверь и, обернувшись, испытующе посмотрела на Ангелину.

— Ну? — спросила Ангелина, усаживаясь в кресло и с интересом глядя на свою юную союзницу. — Как прошла ваша встреча с женихом

— О, Лина, он... он совсем не такой, как я представляла! — слова полились из Рании рекой. — Он молод, красив, у него такие живые глаза! И он говорил со мной не о погоде и не о генеалогии, а спрашивал, люблю ли я музыку и какие книги читаю! Мы говорили почти час, и он слушал меня так внимательно, как никто никогда...

Она замолчала, и ее восторженное выражение лица сменилось на растерянное и немного испуганное.

— Но потом... потом ко мне подошла леди Клара и сказала... — голос Рании дрогнул, — ...сказала, что у него дурная репутация. Что он ухаживает сразу за несколькими дамами при дворе и славится своим... легкомыслием. Что его интерес ко мне — лишь очередная причуда. И теперь я не знаю, что думать!

Рания безнадежно развела руками.

— Он мне так понравился, Лина! С ним было так легко и весело. Но что, если все это лишь игра? Что, если он и вправду обманщик? Как мне поступить? Отказаться от встреч и выглядеть глупой жеманницей? Или продолжать и рисковать быть осмеянной?

Она смотрела на Ангелину умоляющим взглядом, ища у нее не только совета, но и поддержки. Ангелина наблюдала за ее метаниями с легкой улыбкой. В этих глазах она видела отголоски собственных давних сомнений и разочарований.

— Милая Рания, — начала она мягко, — если бы мы слушали только то, что говорят другие, мы бы до сих пор верили всяким глупостям. Репутация — вещь изменчивая, а сплетни — и вовсе дым.

Она сделала паузу, давая словам улечься.

— Ты говоришь, он слушал тебя. Спрашивал о твоих интересах. Это многое значит. Легкомысленный человек редко тратит время на то, чтобы по-настоящему узнать душу другой.

— Но что же мне делать? — прошептала Рания.

— А ты продолжай встречаться с ним, — ответила Ангелина, и в ее глазах мелькнул знакомый хищный блеск. — Но сделай это по-своему. Будь остроумна, но сохраняй дистанцию. Позволь ему добиваться твоего внимания. И наблюдай. Настоящие намерения, какими бы они ни были, всегда проявятся. Если он искренен, он будет настойчив и уважителен. Если же он и вправду играет... — ее губы тронула холодная улыбка, — ...ну, что ж, тогда мы вдвоем придумаем, как проучить этого ветреного кавалера. Иногда публичное осмеяние — куда более действенное наказание, чем любое родительское запрещение.