Онлайн книга «Половина пути»
|
— Пойдём… домой? ❖❖❖ — Нет-нет-нет, — Ольша, хихикая, выворачивалась из его рук. — Да подожди же!.. Ты же помнишь, как госпожа Лебви… Госпожа Лебви жила этажом выше и любила махать клюкой на молодёжь, которая тискается по углам. — Да она спит давно… Брент жарко дышал ей в волосы, и его руки уже были где-то там, где приличная девушка никак не могла позволить им находиться. От прикосновений по коже бежали мурашки, в голове плескалось что-то хмельное, и Ольша, кусая губы и пылая лицом, расстегнула верхнюю пуговку рубашки. До квартиры была ещё примерно половина лестницы. Лампа горела только на первом этаже — за светом следил консьерж, который, к счастью, сидел в другом подъезде и не видел этого безобразия. В полутьме и тишина стала другой, гулкой; чужое дыхание поднимало волоски на коже; гремело сердце, шарашил пульс, и Ольша ведь — не кто-нибудь там, а развратная огневичка, она могла бы прямо сейчас опереться на перила, и… Неудобно? Какая разница, если внутри уже бушует пламя! — Убегай, — выдохнул Брент ей в ухо. Ольша куснула его в подбородок и по-кошачьи потёрлась бёдрами. Но Брент всё-таки разжал руки, и она, напоследок проехавшись ногтями по его шее, взбежала на этаж и прижалась мокрой спиной к двери. Брент гремел ключами. И притворялся приличным человеком — ещё целую минуту или даже полторы, пока разбирался с запорами, расшнуровывал ботинки и мыл руки. Стихии, какой порядочный мужчина, он даже помыл руки! Ольша ещё и умылась холодной водой, но это не помогло, да и едва ли могло помочь. Потому что первое же его касание прошло по телу электричеством, и Ольша сдалась как-то сразу и вся, и от поцелуев можно задохнуться, и с нажимом провести ногтями по его боку, и взяться за пуговицу штанов… Брент укоризненно щёлкнул её по носу: — Ну чего ты руки распускаешь… А Ольша вдруг сказала: — Завяжи?.. — Зачем? Она пожала плечами. Долгий взгляд глаза в глаза. Она протянула ему запястья. Пальцы в волосах, нестерпимый блеск ленты, холодное прикосновение к коже… кокетливый бантик. Не слишком туго? Точно? Иногда они с Брентом говорили такими прямыми словами, что их нельзя было ни повторить, ни даже запомнить. Здесь, может быть, тоже что-то было сказано, но ни одного слова не осталось в сознании, как будто между ними протянулась волшебная нить, по которой сами собой катились смыслы. Это не было страшно. И даже почти не было неудобно. Только очень хотелось царапаться и может быть даже чуть-чуть сопротивляться, но Брент и так смотрел на неё нервно, и Ольша решила оставить эти горизонты на будущее… а пока — распластаться по кровати, опять почему-то поперёк, и кусать губы, глядя, как он торопливо раздевается и стягивает с Ольши брюки и трусы. Расстёгивает её рубашку. Как снять-то теперь, если связаны руки? Брент просто развёл полы в стороны, открыв грудь, и упоительно тонул в кружевах бюстье. А когда Ольша, заёрзав, попробовала его поторопить, обхватил связанные запястья рукой и отвёл их вверх: ты же хотела быть послушной? Вот и не мешай теперь! Она брыкнулась, но оказалась распята под тяжёлым и твёрдым телом. Снова гипнотический взгляд глаза в глаза, и долгий выдох получается как-то сам, и язык обводит пересохшие губы. Пока Брент возился с презервативом, Ольша так и сяк пыталась устроить руки, а затем просто закинула их Бренту на шею. И обняла его ногами для верности, выгнулась, потянулась губами… |