Книга Половина пути, страница 210 – Юля Тихая

Потом, когда Брент чуть дрожащими пальцами развязывал ленту, Ольша лениво потёрлась носом о его шею, слизнула каплю пота. И пообещала:

— В следующий раз я к кровати тебя привяжу…

— Жениться хочет, — сказала Зози со злым весельем и впечатала окурок в лужу, полную других окурков. — Жениться, ты представляешь!

Ольша молча протянула ей кружку с чаем. Чай был тан-жавский: Брент иногда брался учить Ольшу заваривать травы, и хотя вежливо проглатывал большую часть комментариев, было очевидно, что до настоящего чая Ольше ещё далеко. Впрочем, Зози это не волновало. Она пила огромными зычными глотками, а потом принялась вставлять в мундштук новую сигарету.

— Ты не рада? — аккуратно переспросила Ольша.

Зозиного кавалера она не видела ни разу, только его модную автомашину, всю сверкающую и слепящую начищенными до блеска дисками на колёсах. Она появлялась перед домом несколько раз в неделю, Зози настойчиво опаздывала, но никогда не выглядела недовольной этими отношениями.

Именно Зози вела с Ольшей жестокие злые разговоры про прошлое, насилие и жалость к себе, — у неё был почти противоестественный талант вытаскивать из случайного собеседника всю душевную грязь, а потом втыкать в нежное нутро иголки. Странное дело, но от этого становилось легче. Легче вообще становилось от странных вещей.

— Я?! Рада?!

— Ты… не любишь его?

— Люблю, — меланхолично признала Зози, стряхнув пепел в чайник.

— Так в чём дело? Пусть женится!

— Ха! Так ему, чтобы жениться, нужно сначала развестись!

Ольша замешкалась. Зози была резкой, громкой, яркой женщиной, и она очевидно не стеснялась того, что уже по меньшей мере полгода встречается с мужчиной и, очевидно, с ним спит. Даже это Ольше — которая сама вообще-то жила с мужчиной, не будучи его женой, — всё ещё было трудно принять, спасибо въевшимся в голову маминым наставлениям. Но женатый?! Всё это время Зози встречалась — с женатым?!

— А ты не смотри на меня так. Мне-то какое дело, что у него кольцо на пальце?

— Но… у него ведь и дети есть, наверное?..

— Ну, есть, — фыркнула Зози. И гаркнула: — Малолетние сиротинушки!

А потом сама засмеялась, громко и некрасиво, по-лошадиному, что лучше прочего отражало её душевный раздрай:

— Балда, ему за сорок! И дети там те ещё лоси, две штуки, они тебе без малого ровесники. Вот уж детей его жалеть не надо!

Ольша задумчиво пожевала губу. Зозин кавалер, судя по автомашине, был очень обеспеченным человеком. Может быть даже, влиятельным, кем-нибудь из политики или больших начальников. Может быть, они с женой давно не любят друг друга, а он не уходил только для того, чтобы избежать скандала… Может ведь такое быть?

В Садовом о любом разводе шептались, и в каждой распавшейся семье искали «виноватых», — если найти было трудно, крайнего назначали суровым судом общественного мнения, по принципу «нравится — не нравится». В Садовом Зози заклеймили бы подколодной змеёй, посеявшей раздор в семейном гнёздышке, шлюхой, соблазнившей достойного человека слишком короткой юбкой.

Принятые в Садовом оценки постепенно осыпались с Ольши, как давно не подновляемая краска облетает с фасада. Но всё-таки встречаться с женатым… да ещё зная, что он женат, что у него дети…

— Она даже в Светлом Граде не живёт, — буркнула Зози. — Жена его. Лет десять как, приезжает на мероприятия, где без неё совсем нельзя. И дети уже сами по себе.