Онлайн книга «Половина пути»
|
Рушка шумела вокруг, а торговка на углу громко зазывала немногочисленных прохожих побаловать себя леденцом на палочке. Леденцы были красивые, изящные, и Брент почти решил приобрести карамельного петуха, но вовремя заметил газетные кулёчки с орехами в меду. Цена слегка кусалась, зато само угощение было блестящим от мёда, щедрым, без обмана. А впереди долгая дорога, ближайший город — в нескольких днях пути, и почему бы не порадовать себя немного? Или не себя. Брент был довольно равнодушен к сладкому, а вот девчонка… В гостиницу он зашёл, всё ещё довольно жмурясь от солнца. И уже ступил на лестницу, как замер, поймав боковым зрением какую-то странность, и медленно шагнул назад. Он не ошибся. Ольша сидела за стойкой в обеденном зале и была возмутительно, сногсшибательно пьяна. Больше того, пить она явно совершенно не умела, потому что перед ней стояла коцнутая рюмка и внушительный пивной бокал, а сама Ольша уже полулежала на столешнице и разве что не пускала на неё слюни. Брент вздохнул. Качнулся с носка на пятку, сомневаясь. Он не любил пьяных, уж по крайней мере пьяных до беспамятства, и особенно не любил тех, кто бухал на работе. Но Ольша на днях спрашивала, можно ли ей «отлучиться», и Брент дал согласие. Правда, не предполагал, что отлучаться она планирует в алкогольный делирий. Девчонка тем временем подняла голову, поёрзала, чуть не упав со стула, и сделала из бокала крупный шумный глоток. Иногда Брент чувствовал себя очень, очень старым. Например, когда учил молодёжь наматывать портянки, или исправлял корявые чертежи, или вот так подсаживался к пьянчужке и говорил ласково: — Тебя мама не учила не мешать напитки? — Нет, — с вызовом отозвалась Ольша, икнула и с трудом сфокусировала на нём взгляд. — Мама меня учила, что девочки пьют только розовое игристое на день рождения, поворот года и годовщину свадьбы! Она залпом допила пиво, грохнула бокалом о столешницу и махнула подавальщице: мол, повтори. Та только буркнула неприветливо: — Четыре лёвки. Ольша покопалась в кармане, отсчитала монетки и выложила их на стол сперва квадратом, а потом, подумав, в линию. И снова припала к пиву. Брент вздохнул. — По какому хоть поводу выпивка? — Я — не беременна, — гордо сообщила Ольша. Получилось у неё это звонко и излишне громко, так, что гость за ближайшим столиком хмыкнул, а подавальщица смерила девчонку надменным взглядом. — Эээ, — Брент хекнул и продолжил без уверенности: — Поздравляю? Ольша размашисто мотнула головой и прильнула к пиву, посадив на губу пышные пенные усы. — Мне кажется, тебе хватит, — твёрдо сказал Брент. — Давай ты что-нибудь съешь, умоешься и ляжешь поспать? — Но я не хочу спать! — она надулась, как ребёнок, у которого отбирают конфету. — Мне не нравится спать. Спать плохо, а вот пить… — Пить хорошо? — А пить хорошо! Девчонка так тряхнула головой, что Брент сам почти почувствовал, как в ней всколыхнулось пиво. Потом поморщилась, о чём задумалась, сосредоточенно облизала губы. Наконец-то подняла на ней взгляд… Краска схлынула с румяного лица, выбледнив его до мертвенной серости. Она вдруг засуетилась, пригладила волосы, расправила рубашку, вся зажалась, разом став ещё мельче и ниже. Вцепилась в столешницу так, что пальцы побелели, а у костяшек появились красные пятна. |