Книга Половина пути, страница 49 – Юля Тихая

Хорошая работа. По-своему сложная, но спокойная. Вечером Ольше пришлось шугануть огнём тварь размером с телёнка, но та была совсем молодая, глупая, и испугалась людей куда больше, чем они её: почти мгновенно нырнула в землю и смылась подальше от такой неприветливой добычи. Стоило бы догнать и добить, чтобы не сожрала никого из местных.

— Далеко ушла, — покачал головой Брент.

И Ольша не стала выпрыгивать из повозки и нестись за ней следом. Не такая она и опасная, здесь и пара мужиков с вилами справится.

Брент мрачно кивнул и снова сверился с картой. Похоже, они продвигались куда медленнее, чем он планировал, и ночевали снова под открытым небом. Брент злобно плескался в озере, а потом пересчитывал что-то, чёркая в тетради.

Ольша косилась на него нервно и считала тоже. Четвертак и три лёвки, три лёвки и четвертак, итого двадцать восемь. В Воложе она, может быть, получит письмо от мамы. И тогда нужно написать ответ, самый маленький рулончик — двенадцать лёвок. Двадцать восемь минус двенадцать — это всего-то шестнадцать. Можно ли купить крем за шестнадцать лёвок? И не обернётся ли это большими проблемами, когда Ольша останется совсем без денег? Так-то и потерпеть можно… шестнадцать лёвок…

Следующий и послеследующий дни прошли примерно так же, только останавливались в крошечной деревеньке и на хуторе, где хозяева смогли предложить гостям только загон для шитаки. Не очень-то романтичная обстановка, но Брент сбросил с себя раздражение первых дней работы и снова стал расслабленным и добродушным. Посадил Ольшу на колени, целовал, гладил, ласкал через одежду. А девушка отвечала ему, дышала хрипло и нежно потёрлась носом за ухом. Губы горели от брентовой щетины, внутри сворачивался тёплый узел. Надёжные руки на спине — и можно прикрыть глаза, спрятаться на крепкой груди…

— Эй, котёнок, — Брент целовал её волосы, — будем спать?

Ольша муркнула в ответ и свернулась клубочком у него в объятиях.

Дорога с каждым днём забирала всё ниже и ниже, и кое-где её теперь заливало водой — человеку то по лодыжку, а то и по колено. Шитаки повеселел, плескал хвостом, принюхивался и хватал что-то зубами на ходу. Несколько раз их обгоняли другие путешественники, а однажды навстречу прополз целый военный поезд на несколько десятков фургонов, безжалостно прижав одинокую повозку к обочине.

После полудня проезжали посёлок, и Ольша отпросилась заглянуть в лавку. Крем в продаже был, но торговец просил тридцать пять лёвок за самую маленькую баночку — «заводская, не самопал, кожа будет ну чистый шёлк!» — и Ольша покинула лавку. Ей начинало казаться, что крем не так и обязателен, но мучительная тревога не позволила бы ей отказаться от покупки, если бы та была ей по карману.

Брент был заботлив и ласков. С ним было хорошо целоваться, его было приятно трогать, и сам он касался её так, что Ольша смущалась и немного плыла. Иногда она чувствовала его возбуждение, но своему нежеланию трахаться в лесу Брент был верен и каждый раз замедлялся раньше, чем Ольша успевала себя накрутить.

Конечно, в постели мужчины меняются. Но если Брент будет хотя бы на четверть так же бережен… по крайней мере, не должно быть совсем уж плохо.

Шитаки довольно рыкнул и плюхнулся в воду, а вслед за ним и повозка, покачнувшись, заскользила по разливу. С обеих сторон дороги расходились поля, унылые по поздней осени, а справа далеко за ними вставала громада Стены. Ящер плыл, выписывая ровные дуги телом, а торчащий над поверхностью кончик носа двигался ровно-ровно, как по линейке, и оставлял за собой расходящийся по воде клин.