Книга По регламенту – враги, страница 21 – Майя Фабер

Проснулась от пустоты. Кела не было рядом. В первые секунды я подумала, что это сон — настолько нереальным казалось, что он мог уйти. Но затем увидела следы — капли крови на плитке, ведущие куда-то в темноту.

Кел вернулся через десять долгих минут. В руках — пластиковый контейнер, из которого шел пар. На пальцах — свежие царапины, а в глазах — что-то дикое, первобытное.

— Где ты был? — мой голос прозвучал резче, чем я планировала.

Я схватила его за запястье, чувствуя под пальцами учащенный пульс.

Кел молча поставил контейнер, затем достал из кармана аптечку. Среди стандартных бинтов выделялись две коробочки с детскими пластырями — с розовой кошкой и нелепым супергероем.

— Автомат с едой немного заклинило. В общем, у нас была… дискуссия о праве на этот ужин, — на его губах появилась знакомая усмешка, но в глазах не светилось привычное веселье. — Я оказался красноречивее.

Я засмеялась. Неожиданно, искренне, до слез. И в этот момент я увидела, как меняется лицо Кела — будто кто-то включил свет в темной комнате.

— Дай свою геройскую лапу, — вздохнула я, доставая пластырь с кошкой. — Будешь теперь ходить с боевыми отметинами.

— Только если с супергероями, — пробормотал он, но покорно протянул руку.

Его ладонь была теплой, живой, испещренной шрамами разных лет. Такие бывают у тех, кто много занимался техникой на корабле. Поддержанием жизни всех… Я обрабатывала свежие царапины, стараясь не причинить боли, и вдруг осознала — Кел затаил дыхание. Не от боли — от неожиданности такой заботы.

— Не знал, что ты умеешь быть такой… нежной, — прошептал он.

— А я не знала, что ты умеешь так красиво попадать в неприятности, — парировала я, но без обычной колкости.

Когда я наклеивала очередной пластырь, его пальцы неожиданно сомкнулись вокруг моих. Не сжимая, просто держа. Как будто проверяя — реально ли это. Реальна ли я.

Контейнер оказался полон какой-то странной, но горячей еды. Мы ели молча, сидя на холодной скамье, и этот ужин под землей, при тусклом свете, среди запахов металла и пыли, казался самым роскошным пиром в моей жизни.

— Знаешь, — неожиданно заговорил Кел, глядя куда-то в темноту тоннеля, — я всегда был как эта станция. Перевалочный пункт. Никто не остается здесь надолго.

Я подняла глаза, встретив его взгляд. В нем не было обычной игры — только странная, непривычная открытость.

— А сейчас? — спросила я, хотя уже знала ответ.

Он повернулся ко мне, и в полумраке его глаза казались почти черными.

— А сейчас я впервые чувствую, что кто-то мог бы… остаться.

Мое сердце сделало невозможное — замерло, затем забилось с новой силой. Я не знала, что ответить. Но и не отвернулась. Просто слегка наклонилась вперед, чтобы наша тень на стене слилась воедино.

Рассвет застал нас на пороге подземки, когда первые лучи солнца, преломляясь в миллионах дождевых капель, превращали город в переливающийся кристалл. Мы замерли на мгновение, ослепленные этой внезапной красотой — асфальт сверкал, как усыпанный алмазами, стены зданий отливали перламутром, и даже ржавые пожарные лестницы казались украшенными гирляндами из стеклянных бусин.

Кел первым сделал шаг вперед, его рука непроизвольно потянулась ко мне, пальцы едва коснулись локтя — вопросительно, бережно, будто проверяя, нужна ли мне опора. Я ответила легким наклоном головы, и его ладонь тут же скользнула вниз, осторожно обхватив мою кисть. Его пальцы были удивительно теплыми после ночного холода