Книга Тайна доктора Авроры, страница 83 – Александра Федулаева

Леди Агата чуть приподняла подбородок — в знак одобрения. Фелисити улыбнулась. Я ощутила тёплую волну благодарности: и к брату, и к судьбе, которая снова дала нам опору.

А потом слово взял лорд Сеймур. Он налил себе сидра, приподнял кубок и проговорил с той особой теплотой, которая, казалось, рождается только из воспоминаний:

— Я хочу, чтобы этот вечер стал чем-то большим, чем просто тихий ужин. Пусть он станет напоминанием. Лорд Эдвард был не просто хорошим хозяином, но и настоящим другом. Мудрым, упрямым, иногда до раздражения справедливым, — он слегка улыбнулся. — Но он всегда умел слушать, даже если не соглашался. Мы спорили о философии, политике, женщинах — и неизменно заканчивали на лошадях. Ни один джентльмен не был так уверен в превосходстве чистокровных жеребцов!

Смех пробежал по столу. Генри слушал с живым интересом, и свет ламп отражался в его глазах.

— А однажды, — продолжил Сеймур, — мы поспорили на бочонок портвейна, что сможем переплыть озеро у Элдермура в середине октября. Вода была ледяной, и он в тот год сильно простудился. Но всё равно победил. «Николас, — сказал он, дрожа, — честь важнее здоровья».

— Похоже на отца, — пробормотала я, улыбаясь сквозь щемящее тепло.

Лорд Сеймур наклонился ко мне:

— Вы — его отражение, леди Аврора. Он гордился вами. И я рад, что могу держать данное ему слово — и быть рядом.

Эти слова тронули меня до глубины души. Я почувствовала, что горечь утраты слегка отступила, оставив место нежной благодарности. Я не знала, что сказать, поэтому просто кивнула, надеясь, что он увидит в этом всё: и уважение, и доверие, и тёплую привязанность, которую я уже испытывала к этому человеку.

Ужин продолжался неторопливо. Фелисити немного болтала — в основном о саде, о любимом лимонном дереве, которое начала беречь ещё больше после смерти отца. Генри рассказывал, как во время поездки в Эвервуд его остановил старый знакомый лорда Эдварда и с искренним участием пожелал ему сил. Марс лениво наблюдал, но, когда все смеялись, он тоже довольно фыркал.

Не было тяжести. Не было недосказанности. И в этом — было настоящее чудо.

Когда на стол подали ягоды с мягкими лепёшками и сливками, леди Агата произнесла:

— Я думаю, что это был один из тех вечеров, которые запоминаются. Не из-за блеска, не из-за гостей, а потому что здесь было сердце.

Я посмотрела на неё и увидела, что она помолодела. В её осанке, голосе и взгляде читалась живая энергия. Казалось, мы, наконец, вернулись к самим себе.

Когда все начали расходиться, я осталась в комнате, словно не хотела, чтобы этот момент закончился. Генри, проходя мимо, коснулся моего плеча.

— Сегодня я понял одну вещь, — сказал он. — Ты — сердце этого дома, Аврора.

Я не ответила, но слегка сжала его руку.

Мы были семьёй. Настоящей.

Солнце ещё только поднималось над садом, когда Генри и лорд Сеймур выехали из поместья. Прощаясь, Генри задержал на мне взгляд, словно хотел сказать: «Всё будет хорошо». Я кивнула ему в ответ, веря, что он выполнит обещанное. В нём чувствовалась уверенность, сила нового титула и самое главное — искренняя забота.

Дом после их отъезда погрузился в размеренную, почти уютную тишину. Леди Агата с Фелисити сели в кабинете с управляющим, и я, проходя мимо, слышала их спокойные голоса. Тётушка с терпением объясняла, как распределять расходы, планировать закупки и составлять список приглашённых на званый ужин. Фелисити старательно вела записи и иногда задавала вопросы. Агата, сохраняя достоинство, направляла её. Я испытывала странное и радостное чувство, наблюдая, как моя младшая сестра берёт на себя роль леди и рачительной хозяйки. Эту роль с добротой и знанием передавала женщина, которой я действительно доверяла.