Книга (не)помощница для орка, страница 14 – Анетта Политова

— Обязана, — он кивнул с преувеличенной серьезностью. — Ну что ж, тогда понюхай, куда нам идти. Ветер сменился. Где твой след, о великая следопытка?

Он дразнил меня, и мне это... нравилось. Это было в тысячу раз лучше, чем его молчаливое пренебрежение в первые дни.

— Сейчас, — важно сказала я, подходя к условному краю нашей стоянки. Я закрыла глаза, притворяясь, что внюхиваюсь в воздух, а на самом деле пытаясь унять бешеный стук сердца. — Кажется... там! — я ткнула пальцем в случайном направлении. — Пахнет... страхом и дорогим мылом!

Я обернулась, ожидая его саркастического комментария. Но он смотрел на меня без тени насмешки. Его взгляд был... теплым.

— Страх и мыло, — повторил он задумчиво. — Хорошее сочетание. Почти как у тебя: тревога и мята. Пойдем, пока твой нос не передумал.

Он развернулся и пошел, а я последовала за ним, чувствуя себя одновременно и полной дурой, и на удивление... счастливой.

Мы шли молча, но это молчание было уже другим — не неловким, а почти комфортным. Я украдкой наблюдала за Соргом. За тем, как он легко нес свой огромный лук, чертово седло, скарб с провизией, палатку, стеганное одеяло и… котелок. Как его плечи плавно покачивались в такт шагу.

— А тебе не кажется, — снова нарушила я тишину, — что мы идем по кругу? Мы уже видели этот камень.

— Этот камень видели все, кто когда-либо ходил по этой степи, — не оборачиваясь, ответил Сорг. — Он называется «Спящий Бизон». Его видно за три мили.

— О, — сказала я, чувствуя себя идиоткой. — А почему «Спящий Бизон»?

— Потому что похож на спящего бизона.

— Понятно, — сдулась я. — А ты всегда такой... лаконичный?

— Нет. Иногда я сплю.

Я засмеялась. Не смогла сдержаться.

— А знаешь, для орка ты довольно остроумен.

— А для орчихи ты ужасно болтлива, — парировал он. — И любопытна. Это опасно.

— Почему опасно? — подначила я, догоняя его.

Он вдруг остановился так резко, что я чуть не врезалась в него. Он обернулся, и его лицо было серьезным.

— Потому что любопытство заставляет задавать вопросы. А ответы не всегда бывают приятными.

Наши взгляды встретились. В его глазах было предупреждение, но и вызов тоже. Словно он говорил: «Хочешь поиграть? Готовься к последствиям».

— Меня это не пугает, — выдохнула я, сама удивляясь своей смелости. — По реакции могу додумать ответы и сама.

— А меня именно это и пугает.

Он медленно, почти невесомо, провел пальцем по моей щеке, смахивая несуществующую соринку. От его прикосновения по коже пробежал огонь.

— Должно, — тихо сказал он. — Должно пугать.

Он повернулся и снова зашагал, оставив меня стоять с пылающим лицом и коленками, похожими на кисель. Эта игра становилась все опаснее. И я, кажется, уже не хотела из нее выходить. Потому что кто-то обязательно проиграет…

Вечер мы провели в неловком, но густом от невысказанного молчании. Воздух трещал от напряжения, будто перед грозой. Сорг был молчалив и сосредоточен, а я не решалась нарушить тишину, боясь сказать что-нибудь не то. Итак болтушкой обозвали.

Разбив лагерь у небольшой рощицы, орк молча принялся за дело. Я же, чувствуя себя лишней, решила проявить инициативу.

— Я могу собрать хворост для костра, — заявила я, стараясь звучать уверенно.

— Не надо, — коротко бросил он, развязывая сверток с провизией. — Сломаешь ногу о сухую ветку. Опять придется тебя нести.