Книга Вернись, я все прощу. Дракон передумал разводиться, страница 35 – Таня Драго

В этот момент я споткнулась на ровном месте и, пытаясь удержать равновесие, схватилась за край его камзола. Дорогая ткань не выдержала, и с тихим треском оторвался целый клочок расшитого золотом рукава.

— Ой! — ахнула я. — Простите! Я такая неуклюжая!

Но Бертран только рассмеялся ещё громче:

— Не беспокойтесь, дорогая леди! Это прекрасный знак! — он торжественно спрятал оторванный кусок ткани в карман. — Теперь я точно знаю, что мне сегодня повезёт в делах!

Все слуги закивали с видом знатоков.

А я стояла и думала, что мой мир окончательно сошёл с ума.

На следующий день Бертран вернулся — и не один.

Из кареты вслед за ним изящно спустилась высокая стройная девушка лет двадцати, одетая в строгое, но явно дорогое платье тёмно-синего цвета. Каштановые волосы были убраны в безупречную причёску, а холодные серые глаза окинули наш двор оценивающим взглядом человека, привыкшего всё подсчитывать и анализировать.

— Позвольте представить мою дочь, Эйлани, — с гордостью сказал Бертран. — Она ведёт дела нашего торгового дома и обладает замечательным чутьём на перспективные предприятия.

Эйлани сдержанно кивнула:

— Наслышана о вашем чудесном варенье. Отец не мог говорить ни о чём другом всю дорогу домой.

В её голосе слышалась вежливая отстранённость, словно она пришла оценивать товар, а не знакомиться с людьми. Я почувствовала лёгкую неловкость под её пристальным взглядом.

— Добро пожаловать на нашу... кхм... производственную базу, — сказала я, всё ещё не привыкнув к тому, что наш скромный двор теперь именуется именно так.

В этот момент из мастерской вышел Илиран с гаечным ключом в руках. Увидев нас, он остановился как вкопанный, и на его лице появилось выражение человека, который неожиданно столкнулся с видением. Эйлани была, без сомнения, красавицей — той самой изысканной красотой, которая заставляет мужчин терять дар речи. Илиран определённо потерял его, потому что просто стоял и смотрел на неё с приоткрытым ртом.

Девушка же, казалось, его вообще не заметила. Её внимание привлекла шишкодробилка, которая как раз в этот момент работала, издавая свои обычные скрипы и стуки.

— Это ваше устройство? — спросила она, указывая на механизм.

Илиран встрепенулся и выпрямился:

— Да, моё. А что?

Эйлани подошла ближе, обошла дробилку вокруг, присела на корточки, чтобы лучше рассмотреть детали, и наконец вынесла свой вердикт:

— Крайне неэффективно.

Эти слова прозвучали как удар хлыста. Илиран покраснел до корней волос:

— Прошу прощения?

— Угол наклона жёлоба неверный, — невозмутимо продолжала Эйлани, словно критиковала погоду. — Шишки застревают в верхней части. И привод слишком медленный — вы теряете как минимум треть производительности.

— Я... то есть... — Илиран явно пытался найти достойный ответ, но слова застревали у него в горле хуже, чем шишки в его жёлобе.

Бертран расхохотался:

— Не обижайтесь на мою Эйлани! Она разбирается в механизмах лучше любого инженера. В семнадцать лет спроектировала систему подъёмников для нашего главного склада, которая до сих пор работает без единой поломки.

— Это всего лишь вопрос правильного расчёта нагрузок и углов, — пожала плечами Эйлани. — Элементарная механика.

— Но эта машина прекрасно справляется со своей задачей!

— Если вы считает прекрасным результатом треть от возможного, то да, — ледяным тоном ответила Эйлани.