Книга Вернись, я все прощу. Дракон передумал разводиться, страница 36 – Таня Драго

Воздух между ними буквально искрил от напряжения. Илиран был явно оскорблён критикой своего детища, а Эйлани оставалась совершенно невозмутимой, словно обсуждала цену на капусту.

Я поспешила вмешаться, пока дело не дошло до открытого конфликта:

— Может быть, покажем господину Бертрану нашу кладовую? — предложила я с напускной весёлостью. — Там хранятся готовые запасы варенья.

— Прекрасная идея! — подхватил Бертран, явно не заметивший напряжения между молодыми людьми. — Мне нужно оценить объёмы для планирования поставок.

Пока я водила торговца по кладовой, показывая ряды аккуратно расставленных банок и бочонков, Эйлани осталась во дворе. Украдкой выглядывая из кладовой, я видела, как она достала из сумочки небольшую записную книжку и принялась что-то быстро записывать, время от времени поглядывая на разложенные Гретой рецепты.

Илиран тем временем демонстративно возился со своей дробилкой, делая вид, что ему безразлично присутствие критически настроенной девушки. Но по тому, как часто он украдкой поглядывал в её сторону, было понятно, что равнодушие это весьма показное.

— Интересное сочетание ингредиентов, — пробормотала Эйлани, изучая один из рецептов. — Хотя пропорции кажутся случайными.

— Они и есть случайные! — не выдержал Илиран. — Мама готовит, как душа подскажет!

— Как душа подскажет? — Эйлани подняла бровь с выражением человека, который услышал что-то невероятное. — Но как же стандартизация качества? Воспроизводимость результата?

— А вы попробуйте наше варенье, — вызывающе сказал Илиран. — И поймёте, что иногда душа знает лучше, чем ваши расчёты.

Эйлани окинула его долгим взглядом, затем отложила записи и направилась к котлам. Грета тут же подала ей ложку со свежим вареньем. Девушка осторожно попробовала, и на её лице впервые за всё время появилось нечто, похожее на удивление.

— Действительно необычно, — призналась она после долгой паузы. — Хотя это не отменяет необходимости систематизации процесса.

— Систематизации? — фыркнул Илиран. — Да вы же хотите превратить волшебство в бухгалтерию!

— Волшебство? — в голосе Эйлани прозвучала насмешка. — Молодой человек, волшебство — это красивое слово для прикрытия неорганизованности.

Я поспешила выйти из кладовой, пока они окончательно не переругались.

— Ну что, господин Бертран? Довольны нашими запасами?

— Более чем! — торговец потёр руки. — Но, боюсь, для серьёзных поставок нам понадобится помощь профессионала.

Он многозначительно посмотрел на дочь, которая как раз заносила в свою книжку какие-то пометки о температуре приготовления.

— Эйлани, что скажешь?

Девушка закрыла записную книжку и окинула взглядом весь наш "производственный комплекс":

— Продукт интересный. Спрос будет. Но организация... — она многозначительно покачала головой. — Требует кардинальной переработки.

Илиран сжал кулаки, но промолчал.

А я подумала, что наша тихая жизнь становится всё сложнее и сложнее.

К вечеру я собрала всё своё мужество и пригласила наших гостей на скромный ужин. Грета, конечно, взяла организацию стола на себя — и хорошо, что взяла, потому что я бы точно что-нибудь сожгла или пересолила.

Мы расположились в нашей маленькой столовой, которая явно не была рассчитана на приём таких изысканных гостей. Бертран галантно восхищался простотой обстановки, называя её "очаровательной деревенской аутентичностью", а Эйлани молча оценивала каждую деталь — от явно старых стен до слегка покосившегося стола.