Книга Гарем для сестры султана, страница 46 – Людмила Вовченко

Налив из неё — заставила его выпить.

Мужчина дрожал. Лицо побелело. Пена — на губах.

И он умер. На глазах у всех.

— Это не кара, — сказала она. — Это справедливость.

С сегодняшнего дня все провинции подчиняются закону Совета.

Тот, кто покушается на женщин…

Покушается на трон.

* * *

Позже, в лунной тени, она сидела одна — но не одна.

Зеир подошёл.

Тихо. Уважительно. Сдержанно.

— Ты спас меня, — сказала она. — Не только от яда. От страха. От предательства.

Он улыбнулся.

— Ты была моей свободой, госпожа. Позволь… быть твоей защитой.

Она взглянула на него.

Он был другой, не как Фархад.

Он был светом. Теплом. Молчаливым доверием.

Она протянула руку.

Он поцеловал запястье. Молча.

— Будь рядом, — прошептала она. — Пока я не превращусь снова в бурю.

Глава 32

В Стамбуле пахло дымом.

Не пряным — гарью.

Не ладаном — железом.

Ветер с Босфора приносил запах мятежа.

* * *

— Что здесь творится⁈ — спросила Джасултан, спрыгивая с коня, не дожидаясь, пока подадут лестницу.

Её встретила Лейла. Уставшая. Грязная. Но живая.

— Гарем под ударом. Советник разослал фетву. Новая волна слухов: женщины, захватившие власть, прокляты, и с ними приходит чума.

В столице началась охота на ведьм.

— Кто в этом участвует?

— Бывшие евнухи, изгнанные наложницы, но главное — часть янычар.

Они хотят вернуть старый порядок. Султан… не может их удержать.

— А он?

Лейла пожала плечами.

— Сидит. Думает. Колеблется.

* * *

Во дворце — тьма.

Её любимые сады выжжены.

Комнаты гарема — пусты.

Несколько наложниц пропали.

Пары служанок — мертвы.

И кровь на пороге… её личных покоев.

Она вошла.

И увидела:

Фархад.

На коленях.

С мечом.

С двумя телами у ног — чужих.

Сломанный шатёр. Капающая кровь.

Он поднял голову.

Глаза — зверя, сражавшегося с ордой.

— Я ждал тебя.

Если бы ты не вернулась — я бы сжёг всё.

Она подошла. Кивнула.

— Тогда зажигай. Но умно.

* * *

Они вызвали женщин. Всех, кто остался.

Измученные. Испуганные. Но живые.

— Советник сделал последний ход, — сказала Джасултан, стоя посреди выжженного сада. — Он бросил против нас солдат. Против женщин без оружия.

— Мы не безоружны, — сказала вдруг одна старая банщица, поднимая медный ковш, из которого вытекал кипяток. — Мы просто… не били пока.

— Тогда сегодня — пора.

* * *

Она открыла хранилище под гаремом. Тайное.

Там были доспехи для женщин. Не тяжёлые, но прочные.

Там были ножи, духи с ядами, тростевые клинки, луки с отравленными стрелами.

И… сюрпризы.

Все, что за годы она тайно собирала.

— Султан знает? — спросил кто-то.

— Султан должен знать, — ответила она. — Потому что утром он проснётся — либо с новой эрой, либо с гаремом мёртвых женщин.

* * *

Бой начался до зари.

Они вошли — в черном. Кричали:

— Ведьмы!

— Сжечь!

— Очистить дворец!

И в ответ получили…

стрелу в глаз.

нож под рёбра.

кипяток в лицо.

Гарем превратился в лабиринт смерти.

Каждая комната — ловушка.

Каждая подушка — может быть кинжалом.

Каждая женщина — охотница.

Лейла, со шпильками, пропитанными ядом, сражалась, как кошка.

Фархад — вёл группу через потайной ход, отсекая тех, кто прорывался.

Ширин — писала кровью на стенах: «Мы — не вещи».

А Джасултан?

Она… вышла вперед.

В центральный зал, в развевающемся кафтане из чёрного шёлка, с кинжалом в одной руке и головой предателя в другой.

— Советник умер!

— Кто ещё хочет жить в прошлом⁈

* * *

Мятежники замерли.

А за спиной у Джасултан — сто женщин. В дыму. В ранах. В крови.