Книга Гарем для сестры султана, страница 48 – Людмила Вовченко

— Тогда я стану тенью, что хранит твой свет.

* * *

На следующее утро Рахим, Султан и Фархад стояли перед ней.

Она подняла чашу с водой.

— Сегодня — не бой. Сегодня — испытание.

Она подала каждому свиток.

Три задачи.

1. Как ты успокоишь страну, если вспыхнет женское восстание в провинциях?

2. Как бы ты убедил мужчину принять власть жены без насилия?

3. Что для тебя — любовь к женщине, равной тебе?

И дала время — до заката.

* * *

Когда солнце касалось горизонта, она вернулась.

Свитки легли перед ней.

Она читала долго.

Молча. Внимательно.

И потом сказала:

— Каждый из вас дал часть правды. Но только один… написал это:

"Я не хочу быть твоим тенью.

Но если ты станешь солнцем — я не уйду, даже если сгорю."

Это был Фархад.

И она подошла к нему.

Обняла.

Поцеловала.

— Я выбрала.

Рахим склонился.

— Я рад, что проиграл так. Ты — не султанша. Ты — будущее.

И ушёл.

А Султан…

Поднялся и произнёс:

— Сегодня я отказываюсь от титула «единственный правитель».

С этого дня — я первый среди равных.

И имя этой эры — Эпоха Джасултан.

Глава 34

Говорят, цыганская королева не носит корону — она носит тайну.

И если Джасултан желала великого союза, ей нужно было отыскать табирин, кочевой совет семи королев.

Их не звали по имени. Их находили только те, кто знал песню крови.

* * *

Ночь. Караван идёт по бездорожью, минуя сторожевые посты.

Лошади глухо бьют копытами, мулы гружены дарами: сафьян, специи, шали, ножи.

Фархад — рядом. Лейла — тенью.

С ними — только самые верные.

И Джасултан — в чёрном, с кольцами на пальцах, в которых спрятан яд, и серьгами, что звенят лишь тогда, когда опасность уже слишком близко.

— Ты уверена, что нам туда? — шепчет Лейла.

— Да, — отвечает Джасултан, глядя на звёзды. — Цыгане не живут по картам. Они сами — карты.

И сегодня я вхожу в игру.

* * *

Переход длится до рассвета.

И вот — долина.

Тихая, как дыхание перед родами.

Там, в кругу из повозок, пляшет костёр.

И семь женщин сидят у него — в шёлках, мехах, зеркалах и лисьих шкурах.

У каждой — своё оружие: флейта, вино, карта, нож, браслет, кнут, и… взгляд.

— Султанша, — говорит одна, с татуировкой скорпиона. — Ты пришла просить?

— Я пришла предложить.

Они замолкают.

И тогда Джасултан вынимает свиток.

На нём: предложение союза. Равного. Без обмана. Обмен караванами, землями, защитой и… информацией.

— Ты говоришь, как мужчина. Но ты — женщина, — усмехается вторая.

— Я говорю, как свободная, — отвечает Джасултан.

И показывает запястья — голые, без цепей.

А потом — руку. Там шрам от ножа.

— Я знаю, что значит быть проданной.

Теперь я продаю только смерть.

* * *

Они слушают. Обмениваются взглядами.

И наконец старшая, с глазами цвета чая и голосом, как у птицы в дыму, говорит:

— Мы дадим тебе союз.

Но сперва — испытание.

Она кидает на землю кость.

Кость падает — выжженной стороной вверх.

— Сегодня за тобой охотится убийца.

Кто-то, кто знает тебя.

Если доживёшь до рассвета — мы подпишем союз.

* * *

Их караван тронулся обратно.

Но что-то уже не так.

Лошади нервничают.

Воздух — тяжёл.

Трава под копытами — давит с треском, будто что-то скрывает.

И вот — выстрел.

Стрела рикошетит от колеса. Паника. Крики.

Из тумана — фигура в чёрном.

Убийца.

Он движется, как змея, молча. Он знает, кого ищет.

И цель — Джасултан.

Фархад кидается наперерез — но ловушка срабатывает: взрывная смесь ослепляет.