Книга Гарем для сестры султана, страница 51 – Людмила Вовченко

Но однажды они принесли известие:

— Мы нашли его. Но он уже у девочек.

И тогда Джасултан вытащила меч, который не держала годами.

— Значит… я иду в бой.

Но не за трон. Не за власть.

А за тех, кто должен жить свободно.

* * *

Она вошла в аудиторию, где, как сказали, он прятался.

Там — играли в кости. Девочки смеялись.

И… одна из них была не девочка.

Она посмотрела ей в глаза — и узнала.

Там не было страха. Только пустота.

— Ты пришёл за мной?

— Я пришёл… через них.

Чтобы ты смотрела, как всё, что ты построила, рушится — их руками.

Он встал. Кожа потемнела. Лицо стало иным — слишком гладким, слишком нереальным.

— Тебе не победить, Джасултан. Ты женщина среди зверей. Одна.

— Одна? — она усмехнулась.

Позади — открылась дверь.

И вошли девушки. Все. С оружием.

Кто-то с книгой, кто-то с луком, кто-то с отравленной заколкой.

— Мы не одна, — сказала Джасултан. — Мы народ.

И они пошли на него.

Молча. Без страха. С верой.

* * *

Когда бой закончился, тело мага исчезло.

Растворилось.

Но на стене осталась трещина.

Словно мир понял: женщина может быть ядром империи.

* * *

Позже, когда всё стихло, Джасултан стояла на балконе.

Фархад подошёл.

— Он был силён.

— Но не сильнее нас.

Он взял её за руку.

— Что дальше?

Она посмотрела на свет над Босфором.

— Дальше… новая глава.

В которой женщины — не второстепенные.

Они — авторы.

Глава 37

Осень принесла с собой не только аромат корицы и граната,

но и гостью, чьё имя не значилось в списках.

* * *

Она прибыла ночью.

Одна.

В плаще из грубой ткани.

С лицом, прикрытым вуалью.

С глазами — как у хищника, приученного скрываться.

— Кто ты? — спросила Лейла, держа руку на кинжале.

— Я из северных степей. Имя моё — Мирай.

Я прошу приюта.

Я… хочу учиться у султанши.

— И что ты умеешь?

— Молчать, слушать и ждать.

— Хорошо, — сказала Джасултан, выйдя из тени. — Посмотрим, чему ты научишь нас.

* * *

Мирай заселилась в самую верхнюю башню.

Училась молча.

Метала ножи — точно.

Читала трактаты — быстро.

Не дружила. Но и не конфликтовала.

И в её глазах было… что-то знакомое.

Будто пламя, прикрытое крышкой.

* * *

Спустя неделю пришло известие.

— В северной державе смуты.

Король тяжело болен.

И ходят слухи: его дочь пропала.

— Дочь? — Джасултан подняла бровь.

— Наследница. Единственная.

Говорят, она умна, но упряма.

Некоторые считают, что она уехала… искать союз, чтобы потом вернуться с армией.

* * *

И в ту же ночь Джасултан сама поднялась в башню.

Мирай сидела у окна.

Плела узор на ткани.

Но рука дрогнула, когда вошла султанша.

— Знаешь, — тихо сказала Джасултан, — в твоём народе есть обычай: если женщина прячет лицо — это не от стыда, а от желания наблюдать, не будучи замеченной.

Молчание.

— Если ты — не та, за кого себя выдаёшь…

Скажи сейчас.

Потому что завтра я устрою совет.

И если выяснится, что ты — принцесса,

но соврала…

Я буду защищать свою Академию. Даже от тебя.

Мирай подняла голову.

И сняла вуаль.

Лицо — из мрамора.

Глаза — как буря над лесом.

И голос — твёрдый.

— Я — Найра Аргун, дочь северного трона.

Мой отец умер.

Мои дяди делят власть.

Я убежала не за армией…

А за шансом научиться быть правительницей, а не куклой.

— Почему именно ко мне?

— Потому что ты выжила в гареме, войне, дворце и среди зависти.

Ты… осталась собой.

* * *

Джасултан молчала.

А потом сказала:

— Завтра ты выступишь перед всеми.

И скажешь правду.

И если они примут тебя — ты останешься.