Книга Обелиск, страница 95 – Полин Герц

Но сейчас реветь было нельзя. Непозволительно. Держаться изо всех сил.

– Мистер Морс точно не появится? – прошептал Стерн, наклоняясь к ее уху. – Я понимаю, что последние дни вы в ссоре. Но это же Рейчел…

– Я надеюсь, что он не появится, – холодно отрезала Стоун. – Ни здесь, ни дома. Тема закрыта, Фил. Ты прав, это Рейчел, и говорить сейчас о ком-то другом как минимум странно.

– Прости, – кивнул Филипп, отодвигаясь.

На кладбище вновь зазвучала песня, и Элизабет закрыла глаза, пытаясь представить, что там, на этом небе. Ведь если чертов Морс, о котором так не вовремя вспомнил сосед, говорил правду, то же «небо» ждет и ее.

– Хрен вам всем, – еле слышно пробормотала себе под нос. Она не умрет. Она не оставит дядю Пита. Она не оставит этот чертов мир, вцепится в него так крепко, как только сможет, и будет держаться до последнего. Если понадобится, прогрызет дорогу в жизнь. Потому что жизнь, даже такая серая, куда лучше деревянного ящика, в котором сейчас лежит Рейчел Айрин Боуз. Ей было всего двадцать пять лет, за которые она успела достаточно повеселиться и набедокурить.

Нет. Недостаточно. Рейч заслуживала больше, чем жалкие двадцать пять. Она заслуживала сраное бессмертие, не меньше. И точно не заслуживала того безумного разговора в холодной ночи неподалёку от книжной лавки. Не заслуживала горького и жёсткого «нет» в ответ на простую просьбу – выбрать ее, а не человека, который человеком даже и не был. И вот по холодной бледной щеке сползает позорная слеза, смывая толстый слой косметики. Одна слеза. Ровно столько она может себе позволить, ведь если маска растечется, каждая тварь, которой посчастливилось остаться в живых в этом чертовом мире, увидит страшные синюшные тени, красноватый нос и нещадно искусанные губы, которым она давно обещала алую помаду. Еще одна капля, и она рассыплется. И вряд ли сможет собраться.

– Боже мой, Элли, – внезапно прохрипел старик, сжимая ее пальцы. – Святые угодники!

– Что такое? – Стоун беспокойно повернулась к Боузу, и едва не вскрикнула – всегда спокойный дядя Пит смотрел сквозь нее совершенно безумными глазами. – Что с тобой?

– Ничего-ничего, Элли, – поспешно прошептал он, уловив несколько немых взглядов с соседних стульев. – Не бери в голову. Устал, вот и мерещится всякое. Пустяки.

– Дядя, – требовательно заглянув в глаза, одними губами ответила Элизабет. – Уверена, твой рассудок в порядке. Что ты увидел?

– Показалось… – старик сдался и быстро зашептал в открытое ухо. – Всего на миг почудилось, будто там прошел лучший друг твоего отца. Прямо такой, каким я его запомнил, будто и не прошло двадцати лет – молодой, свежий. Словно вчера мы все вместе ужинали. – Боуз поник и отмахнулся. – Говорю же, не обращай внимания. Лезет в дряхлую голову всякая чушь, еще и тебя пугаю.

– Все в порядке, дядя Пит. Ты его больше не видишь? – Она вновь крепко сжала его руку, оглядываясь по сторонам. Получив отрицательный ответ, ободряюще улыбнулась. – Может, это и правда был он, многие люди медленно стареют. Ты, кстати, тоже не сильно изменился за эти двадцать лет. Может, покажешь мне его на фотографиях, если они сохранились? Я уже и забыла, как выглядели друзья мамы и папы.

– Конечно, милая, – благодарно кивнул старик, к которому уже возвращалось самообладание. – Придем домой, найду альбомы, и посмотрим. Все лучше, чем расшаркиваться с этим сочувствующими дураками.