Книга Обелиск, страница 96 – Полин Герц

Они редко открывали старые альбомы: на пожелтевших страницах ни одного хорошего воспоминания, одни мертвецы с пустыми глазами. Но сейчас оба внимательно смотрели на черно-белые и цветные карточки: Элли молча, старик – спокойно перечисляя имена. Так она узнала во всех подробностях о студенческих годах Генри Стоуна и Питера Боуза, о первой компании, что они запустили и тут же прогорели, о следующей, повторившей судьбу предыдущей. Узнала о том, как познакомились Бенджамин и Оливия, как поженились уже спустя месяц, и как еще через год у них появилась зеленоглазая красавица Элизабет.

– Вот он, лучший друг твоего отца. Очень приятный молодой человек. Знаешь, тогда было модно потешаться над старшим поколением, рушить все устои, бунтовать против правил. Но он таким не был. Всегда вежливый, обходительный. Мы тогда частенько собирались семьями: я, твой дед, Олив, Кэтти, Уилл. И Бен всегда приглашал его – так тоскливо было, знаешь, все по парам, а он один. Твой папа, кажется, даже пытался свести его с какой-то своей коллегой, но не сложилось… А на похороны не пришёл, должно быть, не выдержал. Совершенно забыл, как же его зовут.

– Эдвард, – еле слышно закончила за Боуза она. – Его зовут Эдвард Тернал.

С выцветшей карточки на нее смотрел эксперт по смерти: точно такой же, каким она его запомнила – лёгкая щетина, мягкая улыбка и тёплые карие глаза. Прошло больше двадцати лет, но он ничуть не изменился.

Из комнаты будто выкачали весь воздух, потому что принять, что этажом выше живет тот, кто собирается забрать душу – одно. Принять на самом деле легко, достаточно только признаться в собственном безумии. Но видеть своими глазами человека, на котором время не оставило ни следа – совсем другое. Это не спишешь на помешательство, сотрясение мозга или избыток бурбона. Это точно по-настоящему.

– Дядя Пит… – собрав все силы, что еще остались, улыбнулась Стоун, надеясь, что на лице отобразилась не жуткая гримаса. – Я прогуляюсь в саду недолго, ладно? Обещаю не убегать и не прятаться.

– Конечно, Элли, – ободряющее погладив светлую голову, кивнул старик. – Проветрись. А я пока приму свои пилюли и немножко посижу в тишине.

Погода больше не баловала: доброе солнце скрыли тяжелые тучи, недвусмысленно намекая на противный липкий снег; ветер пробирается под одежду; ноги мерзнут в неудобных черных туфлях. Но хуже холодной слякоти только картина в саду – словно прочитав мысли, из-за дерева появилась стройная фигура в сером пальто.

– Приятно, что меня заметили, – улыбнулся Эдвард-с-кладбища. – Хотя бы мистер Боуз. Хорошо его помню, замечательный человек, не так ли? Жаль только, что при таких обстоятельствах.

– Вы пришли не на поминки, – ей было плевать на чертовщину, творящуюся вокруг. Правда или бредовый вымысел – не важно, лишь бы все это поскорее закончилось, потому что больше всего хотелось вернуться на Грин-стрит и воплотить в жизнь план напиться до отключки. – Говорите, что вам нужно.

– Мне нравится ваш подход, Элизабет! – устроившись на маленькой скамейке под голым кленом, рассмеялся Тернал. Легко, беззаботно, искренне. Жутко. – Сразу к делу. Отлично. Но вы правы лишь отчасти. Я действительно хочу выразить свои соболезнования. Несправедливо и крайне горько, когда обрывается такая юная жизнь. Мисс Боуз, безусловно, заслуживала лет восемьдесят, не меньше. А по-хорошему, так вообще вечность. Представьте, сколько открытий она могла бы сделать? Сколько чудесных мест повидать, сколько людей могла осчастливить своей улыбкой! И как глупо, под колесами какого-то пьяного идиота! Такая потеря!