Книга Веди меня через бури горы Химицу, страница 144 – Мицуно Вацу

– Зимой? Ты же замёрзнешь мне подносы приносить!

Эбигейл быстро подалась вперёд, прикладывая ладонь к моему лбу.

– Вроде жара нет, а ведёте себя странно, – нахмурилась она. – Какая зима, мисс? На дворе же август.

– Точно… – протянула я. – Это… была шутка. Давай позавтракаем в саду.

Камеристка помогла мне одеться – пока что в обычное английское платье с неглубоким декольте, открытыми плечами и чудесной голубой юбкой, начинавшейся под грудью.

Стараясь снова не показаться Эби странной, я не стала слишком явно радоваться такому дневному наряду. Хотя на самом деле он меня почему-то очень радовал. Словно я не носила таких платьев целую вечность.

Но если мне казалось, что мои мысли в комнате или внезапно вырывавшиеся изо рта неуместные вопросы были странными, то чувства, которые я испытала следом, вообще выходили за грани разумного.

Оказавшись в коридоре второго этажа Сакуры, я замерла. Меня охватил дикий страх, как будто нужно было срочно куда-то бежать и кого-то звать на помощь. Но эта вспышка тревоги быстро сошла на нет, и коридор вновь стал казаться обычным. «С чего бы ему не быть обычным?.. Я ведь хожу по нему каждый день».

Затем меня охватил ступор на лестнице. Эбигейл уже убежала на кухню, чтобы подготовить мой завтрак, поэтому никто не видел, как я остановилась перед акварельными пейзажами с горами маминой родины.

Всматриваясь в них, я видела не водянистые мазки, а настоящие листья деревьев и заснеженные вершины. Даже запах могла почувствовать. Не британский, а какой-то другой…

С трудом заставив себя отвернуться от картин, я спустилась на первый этаж. Почему-то мне захотелось обойти один из стульев в гостиной по большой дуге, а щека странно заныла с внутренней стороны, когда я миновала ковёр в прихожей. Перед дверью, как обычно, была в ряд выставлена обувь. Мамины ботильоны, папины начищенные сапоги и мои сатиновые летние туфельки.

Надев их, я с каким-то особым наслаждением попрыгала на одном месте и едва не застонала от блаженства, чувствуя привычное удобство.

«Так, Минори… Соберись. Что на тебя нашло?! Просто ещё один обычный день, а ведёшь себя так, будто годами не была в Англии».

Встряхнувшись и похлопав себя по щекам, я вышла из дома.

Август выдался жарким, но не удушающим, и дневное солнце приятно согревало лицо, пока я шла к саду за коттеджем. Там уже стоял столик на изящных кованых ножках, а Эбигейл, что-то напевая себе под нос, накрывала его.

– Чёрный чай, мисс? – весело спросила она, уже держа в руках чайничек.

– А есть… зелёный? – тихо спросила я.

Девушка недоверчиво прищурилась.

– Так. Ну-ка признавайтесь! Вы хотите сказаться безумной и сорвать приём гостей?

– Нет, – честно ответила я, не понимая причин такой реакции.

– Тогда почему вы ведёте себя так, так… – Эби замялась и, не сумев подобрать слова, просто повторила: – Вот так.

– Что плохого в том, что мне захотелось зелёного чаю? – пробурчала я, садясь за стол. – В конце концов, ты же зачем-то спросила у меня про чёрный.

– Вы всегда пьёте чёрный. И на мой вопрос всегда ехидно отвечаете: «Пора бы уже запомнить, Эби!».

– Ну вот, а сегодня хочу зелёный.

– Вы же мне скажете, если почувствуете себя дурно или вас что-то начнёт беспокоить? – уже серьёзно спросила камеристка.

– Конечно, – быстро кивнула я, искренне не понимая, как можно было описать ей те странные эмоции, которые то и дело охватывали меня в этот день.