Книга Веди меня через бури горы Химицу, страница 37 – Мицуно Вацу

Прямо передо мной сидел зверёк. Размером он напоминал ту тень, которая спасла меня ночью от хищника, то есть походил на охотничью собаку. Какие-то собачьи черты у зверька и правда были, но серовато-чёрный окрас и круглая морда с вытянутым носом явно принадлежали еноту.

– Тише, маленький… Тише… Только не нападай на меня…

В ответ на мои слова енотобака (именно так я решила мысленно окрестить его) спокойно и очень по-человечески склонил голову. А на голове у него была странная конусообразная шляпа из соломы. «Собака-енот в шляпе, – глупо подумала я. – Или енотная (еночая?) собака в шляпе?.. Нет, я, конечно, сошла с ума, но не до такой же степени!» А между тем вежливый енотобака решил окончательно убедить меня в моей невменяемости.

Он снова опустил голову, будто кланяясь, потянулся лапкой себе за спину и достал малюсенькую флягу, привязанную к пухлому свёртку из непонятных гладких листьев. Положив всё это передо мной на землю, он отпрыгнул, махнув пушистым хвостом, и замер в паре метров от меня.

– Что это? – прошептала я.

Енотобака, конечно, не ответил. Потому что звери не умели говорить! И не носили шляпы! И не кланялись! И не давали людям фляги с какими-то свёртками!

Я истерично хихикнула, зажимая рот ладонью. «Нет, ну, если это предсмертный бред, то должна быть и иллюзия воды, верно? Значит, хоть посмертно напьюсь…» Не давая себе возможности передумать, я медленно подняла с земли подношение.

В маленькой фляге, перетянутой такой же соломой, из которой была сплетена шляпа енотобаки, действительно булькнула жидкость. Горло непроизвольно дёрнулось в глотательном рефлексе. Быстро поддев ногтем пробку, я прижала прохладное горлышко к губам. В рот полилась спасительная влага. Её было мало – всего три или четыре глотка, но эти капли возвратили меня к жизни. И ещё целую минуту я трясла уже опустевшую флягу над языком, чтобы ни одна капля не пропала зря. Енотобака неподвижно наблюдал за мной, но мне показалось, что маленькие блестящие глазки сузились в довольном выражении.

– Ты ангел? – тихо спросила я, прижимая флягу к груди.

– Ех, ех, – проворковал мой спаситель, опускаясь на четыре лапы, хотя до этого передвигался почти как человек – на двух.

Сложно было сказать, звучал ли его ответ, как утверждение или несогласие, но в нём точно не было животной агрессии. Поэтому, недолго думая, я взяла в руки и таинственный свёрток. Под гладкими листьями оказался клейкий холодный рис, слепленный в треугольную лепёшку. Принюхавшись, я не почувствовала никаких подозрительных запахов, но касаться угощения, а это явно было угощение, не спешила.

Должно быть, енотобака понял мои сомнения. Он снова потянулся лапкой за спину и достал ещё один точно такой же свёрток. Ловко сняв с него листья, зверёк впился в рисовую лепёшку остренькими зубами и довольно прикрыл глаза.

– Я должна это съесть?

Енотобака кивнул, как будто точно понял, о чём я спросила.

Можно было продолжать удивляться и слушать жалобное урчание голодного живота, а можно было просто последовать его примеру. Отринув мысли о безумии происходящего, я решила выбрать второй вариант и медленно откусила кусочек лепёшки.

Пресный рис оказался хорошо сваренным. За первым укусом последовал второй, за ним – третий. Я не успевала жевать, и сытные комочки тяжело проталкивались через горло, тяжестью оседая в животе. И всё же мне не удалось сдержать стона удовольствия от чувства насыщения.