Книга Исключительное право Адель Фабер, страница 82 – Юлия Арниева

— Театр — высокое искусство, —улыбнулась я в ответ. — И мы, похоже, неплохие актеры.

— Ты — возможно, — с легкой усмешкой заметила свекровь. — А вот Себастьян… Боюсь, его игра слишком искренна для простого притворства.

Я не успела спросить, что она имеет в виду, потому что в этот момент оркестр заиграл вальс, и к нам приблизился герцог Ламбер, безупречно элегантный в темном фраке.

— Мадам Фабер, — он галантно поклонился. — Не окажете ли честь?

— Герцог Ламбер, — я сделала легкий реверанс. — Не ожидала увидеть вас здесь.

— Я и сам не планировал посещать этот прием, — признался он с улыбкой, которая, как мне показалось, была более искренней, чем вчера. — Но узнав, что вы будете присутствовать, не смог лишить себя этого удовольствия.

Я заметила, как Себастьян, стоявший неподалеку, заметно напрягся, услышав эти слова. Его рука, держащая бокал, сжалась чуть сильнее, хотя лицо оставалось невозмутимым.

— С удовольствием, ваша светлость, — я приняла приглашение и позволила герцогу Ламбер вывести меня в центр зала, где уже кружились первые пары.

Герцог оказался превосходным танцором. Он вел уверенно, но без излишней настойчивости, легко поддерживая меня в сложных поворотах вальса. Его рука на моей талии была безупречно корректной, а взгляд, хоть и полный искреннего интереса, не переходил границ приличия.

— Вы произвели фурор своим появлением, — заметил он, когда мы сделали очередной тур по залу. — Весь вечер только и разговоров, что о вас и герцоге Эшфорде.

— Светское общество любит драму, — я пожала плечами, насколько было возможно в танце. — И чем меньше они знают, тем больше домысливают.

— Мудрое наблюдение, — герцог одобрительно кивнул. — А что истина предпочтительнее доброй сплетни, никому не приходит в голову. Впрочем, — он слегка понизил голос, — вы удивительно хорошо держитесь для человека в центре всеобщего внимания.

— Годы светской жизни не проходят даром, — сдержанно улыбнулась я. — Как и уроки выживания в провинции.

Герцог рассмеялся, привлекая внимание окружающих пар.

— Вы удивительная женщина, мадам Фабер. И, осмелюсь сказать, ваш бывший муж — глупец, если не сумел это оценить.

— Или умный человек, если понял, что не может меня контролировать, — спокойно парировала я.

Танец завершился, и герцог Ламбер, соблюдая этикет, вернул меня Себастьяну, который явно пребывал не в лучшем настроении. Его глаза следили за каждым моим движением с плохо скрываемым раздражением, а улыбка, которой он встретил нас с герцогом, была натянутой до предела.

Но едва герцог откланялся, как ко мне приблизился граф Александр Осборн — тот самый темноволосый красавец из Акебалана, с которым я познакомилась вчера в ресторане.

— Мадам Фабер, — он элегантно поклонился, — какая радость встретить вас вновь. Не удостоите ли меня честью следующего танца?

Прежде чем я успела ответить, виконт Д’Эльберт буквально материализовался рядом с нами:

— Простите, граф, но я уже договорился с мадам Фабер о следующем танце, — заявил он с юношеской самоуверенностью.

— Боюсь, вы ошибаетесь, молодой человек, — вежливо, но твердо возразил граф Осборн. — Я пригласил даму первым.

Пока два кавалера препирались из-за права танцевать со мной, я заметила, что лицо Себастьяна становится все мрачнее. Его рука, держащая бокал, сжалась так сильно, что я опасалась — хрусталь треснет. В глазах плясали опасные огоньки, а челюсти были сжаты так, что желваки ходили ходуном.