Книга Невозможная хозяйка таверны «Драный кот», страница 170 – Йона Корппи

— Это не оправдывает моих поступков, — продолжил заклинатель, глядя на воды фьорда.

Его пальцы сжали перила беседки, и даже на расстоянии я заметила, как побелели костяшки — единственный признак внутренней борьбы. Он так старательно держит дистанцию. Боится напугать меня, или дело в чём-то другом?

— Я понимаю, противостоять воле бессмертных невозможно, — мой собственный голос показался чужим. — И я должна извиниться за свои слова. Сравнение с Танши было жестоким и несправедливым. Ты никогда не был похож на таких, как он. Даже в последние дни, — добавила, чувствуя, что мне недостаточно слов, чтобы выразить свои мысли.

Как объяснить, что я жалею не только о резкости своего сравнения, но и о том, что теперь, когда он стал таким отстранённо-вежливым, меня одолевает ужас? Тот одержимый страстью Хокон пугал, но его желания были предельно прозрачны. Сейчас же его подчеркнутая вежливость страшила ещё больше. В конце концов, чем могла привлечь настоящего Хокона Хаорана — наследника древнего рода, талантливого заклинателя, которому пророчат бессмертие — северная дикарка?

А насчёт вчерашнего признания… Давняя влюблённость — что это вообще значит для такого, как Хокон? Годы молчаливого наблюдения издалека? Чендлер говорил, что это была верная стратегия для моей защиты, но добавил, что необходимость в тайне отпала ещё год назад. Понимал ли это заклинатель? Если да, то его действия следует воспринимать как тихую уверенность в том, что ничего не может быть?

В тот день в библиотеке, когда я решилась подойти к Хокону, но случайно подслушала его разговор с Танши, я действовала по собственной воле. Понимала, что аристократ может счесть саму попытку заговорить с ним неуместной. Я постоянно видела, как другие девушки из благородных семей пытались привлечь его внимание, и как холодно он реагировал на любые знаки внимания. И всё же я хотела попробовать. Хотя бы раз поговорить с ним, услышать отказ, а не гадать.

А что Хокон? Все эти годы он был рядом, защищал, наблюдал и молчал. Решился бы он без воздействия Фрейи на что-либо? Хотя бы просто заговорить? Или эта давняя влюблённость так и осталась бы красивой идеей, запертой в его собственном мире безупречных правил?

От этих мыслей к горлу подступил ком. Его бездействие могло быть вызвано чем угодно — благородством, возведённым в абсолют, или простым пониманием, что я не могу стать частью его жизни. Но факт оставался фактом: только магия богини заставила его действовать.

Одержимый Хокон смотрел на меня открыто, тянулся ко мне, не скрывая желания быть рядом, сметая к ётунам все границы и правила одним движением. А настоящий… настоящий предпочитал держаться в тени, и теперь боится даже приблизиться.

Но что хуже всего — он прав. Что общего между наследником древнего рода, будущим небожителем, и мной? Глупо было даже мечтать о большем.

Ужасное чувство собственной незначительности накрыло меня удушливой волной. В конце концов, даже сейчас Хокон говорит со мной только потому, что обстоятельства вынудили. Хорошо, что влияние Фрейи исчезло. По крайней мере, теперь всё встанет на свои места — он вернётся на путь заклинателя, а я перестану надеяться на невозможное.

Наверное, я слишком глубоко погрузилась в свои мрачные мысли, потому что пропустила момент, когда Хокон повернулся ко мне. Только его пристальный, изучающий взгляд заставил меня очнуться.