Книга Невозможная хозяйка таверны «Драный кот», страница 266 – Йона Корппи

Разговор о появлении императора напомнил о том, что где-то там, за пределами смертного мира, был Хокон. До разговора с императором я всем сердцем верила, что заклинатель найдёт способ сократить время трансформации.

Но слова императора разрушили надежду.

«В трансформации нельзя срезать путь, — сказал тогда он, и впервые за весь разговор в его голосе проскользнули настоящие эмоции. Император сочувствовал мне. — Даже самому талантливому заклинателю потребуется не меньше сотни лет, чтобы тело и разум приняли божественную природу. Это не техника, которую можно освоить быстрее. Это изменение самой сути существа».

Наверное, именно поэтому я заперлась тогда в комнате. Одно дело — знать, что придётся ждать, и совсем другое — осознать, что даже Хокон, со всем его упрямством и талантом, не сможет изменить законы трансформации. Что в лучшем случае заклинатель вернётся через сто лет.

А слова Локи… Что ж, это только заявление бога обмана, ему не стоит слепо верить.

Хокон:

В его теле уже не осталось ни одной кости, которая не была бы сломана и перестроена заново. Ни одной мышцы, которая не была бы разорвана и сращена. Божественная сила текла по венам вместе с кровью, и каждый вдох наполнял лёгкие вечностью. Но даже сейчас, когда тело почти приняло новую природу, внутри оставалась странная пустота — место, где раньше была уверенность в своём месте в мире. Вечный свет Асгарда давил на глаза. С каждым мгновением всё сильнее хотелось вдохнуть свежий воздух и ощутить под ногами живую землю.

— А вот теперь, — бог хаоса оскалился в предвкушающей улыбке, — начинается настоящее испытание. То, что способно сломать даже бессмертных. То, что заставляет усомниться в самой сути своего существования.

— Что… — начал было Хокон, но Локи перебил его театральным взмахом руки.

— Политика! — объявил бог хаоса с таким выражением, словно говорил о чём-то невообразимо ужасном. — Совет бессмертных, интриги, древние традиции и, — он сделал драматическую паузу. — Необходимость доказать очевидное тем, кто не желает видеть правду. Особенно когда эта правда угрожает их уютному мирку.

Пространство закружилось, и они оказались перед огромными вратами из светящегося металла. В их сиянии отражались тысячелетия, а узоры, вплетённые в металл, рассказывали истории о создании миров.

— Докажи им, — проговорил Локи с неожиданным отвращением в голосе. — Что ритуалы передачи силы разрушают саму ткань мироздания. И постарайся не сойти с ума.

* * *

— Хотя, — он подмигнул, — иногда только безумцы находят верный путь.

Врата распахнулись, открывая зал совета Асгарда. Золотые колонны уходили в бесконечность, между ними клубился вечный свет. За огромным столом, испещрённым древними рунами, восседали существа, чья сила заставляла сам воздух дрожать. В их глазах отражались эпохи, а в движениях читалась уверенность тех, кто считает свой путь единственно верным.

Следующие круги слились для Хокона в бесконечный круговорот споров и доказательств. Локи появлялся то тут, то там — то поддерживая его аргументы, то внезапно становясь на сторону противников, превращая каждый довод в очередное испытание.

— О, а может, он и прав! — восклицал бог хаоса, когда кто-то из совета начинал сомневаться. А потом, мгновение спустя, оказывался по другую сторону. — Но традиции же! Подумайте о традициях! Они же такие… традиционные! Незыблемые!