Книга Лев и Сокол, страница 4 – Ив Лангле

— Слушай, мам, мы можем поговорить об этом позже? Мне нужно вставать и собираться на работу.

Не лучшее напоминание, учитывая, как мать Нолана ненавидела его работу, но, по крайней мере, это отвлекло ее внимание. Она фыркнула с явным презрением и задрала нос. Отошла от кровати, схватив его одежду с пола, и бросила ее в корзину на ходу.

— Я все еще не могу поверить, что ты отказался от этой респектабельной работы в больнице, — она, к слову, обещала большую зарплату, еще более красивую машину, чем та, на которой он сейчас ездил, и всевозможные льготы, — чтобы работать на них.

Они — «FUC» — Объединение пушистых коалиций, организация помощи для перевертышей по всему миру, работающее с две тысячи одиннадцатого года. Все еще относительно новое агентство, но те, кто стоял у власти, учли демографический взрыв, и решили, что пришло время оборотням иметь свое собственное агентство с функциями полиции и охраны. Раньше, если оборотню требовалась помощь, решать все приходилось самому, что часто вызывало проблемы и внимание — больше внимания, чем они хотели. Но теперь с этим покончено. Теперь, если оборотню нужна помощь, он просто звонил — и FUC было тут как тут. Аббревиатура, конечно, иногда причиняла неудобства, ибо некоторые принимали ее слишком всерьез (прим. — «FUC» созвучно с английским словом «fuck», глагол «to fuck» означает «трахаться»).

— Мне нравится моя работа. — Больше похоже на «люблю свою работу», но Нолану не хотелось еще сильнее раздражать мать, не тогда, когда она продолжала вытирать пыль с его комодов. В раздраженном состоянии она всегда убиралась. Излишне говорить, что Нолан никогда не жаловался на эту привычку и иногда использовал ее в своих интересах. Это спасало его от необходимости нанимать горничную.

Несмотря на сетования матери по поводу того, что его работа не дает ему возможность купить «ягуар» и там маленький офис и нет приличной медицинской страховки, Нолан преуспевал. Он водил хорошую машину, жил в отличной квартире, которую купил на свои собственные деньги, и в целом имел достаточно сбережений в банке, чтобы соблазнить любую женщину. До момента, пока она встретит его мать. Тогда любая нормальная женщина, обладающая хоть какими-то умственными способностями, наверняка бросилась бы бежать. Даже с воплями. Он уже видел такое раньше. Только сильная личность могла бы противостоять его властной матери. Проблема заключалась в том, что Нолан предпочитал женщин с кротким нравом, другими словами, ее полную противоположность.

Когда-то давно он думал, что нашел подходящую девушку. Стефани. Горячая пума, с которой он провел несколько лет. Она была деловой женщиной с приличной работой, деньгами и независимым духом. Лучше всего было то, что она встречалась с ним, потому что он ей действительно нравился, а не только из-за его внешности или положения. Но в один прекрасный момент, когда Стефани объезжала Нолана в его кровати, у изголовья возникла его мать с кучей советов. Стефани исчезла мгновенно, и сообщение с текстом «Это не ты виноват, это твоя мать», на самом деле не было сюрпризом.

— Я не понимаю, как тебе может нравиться там. Тебе недоплачивают, недооценивают и перегружают работой. — Снова это шмыганье носом.

В таком свете это звучало глупо, однако он знал лучше. Нолану нравились люди, с которыми он работал, нравилась их приверженность делу и тот факт, что его мать не могла им приказывать. Помощь тем, кто попал в беду, и правосудие — все это пробуждало его рыцарскую сторону. Не то чтобы высказал это вслух. В мире его матери альтруизм был уделом слабых. Учитывались только холод, звонкая монета и власть. Он достаточно раз спорил с ней с тех пор, как принял решение присоединиться к FUC, чтобы понять — переубеждать ее бессмысленно.