Книга Там, где нас нет, страница 251 – Альвин Де Лорени

Я спокойно стоял и смотрел на истерику Одноглазого чуть поддавливая его гипнозом, вызывая на откровенность.

Пусть выговорится. Он сейчас на адреналине — ему не страшно. А вот когда адреналин схлынет…

— И мужика мы…, - Герхард сглотнул, подавившись воздухом, — кончили. Лошадь нужна была.

Нервное напряжение его спадало. Он успокаивался…

По-прежнему удерживая Затейника прижатым к дереву, я, хрустя снегом подошёл ближе и начал шарить в его одежде.

— Ищи, демон, ищи! Всё твоё! Всё, что найдешь! А что не найдёшь, то уже моё! — снова забесновался Герхард.

Я молча уставился в его глаз, потроша память и не заморачиваясь обезболиванием. Альфа ахнул, застыл как в ступоре и, не смея оторвать от моего лица расширенный от дикой боли глаз, смотрел на меня, подрагивая губами.

Вот как, оказывается. И заначка есть. И не одна. Я знаю где. И ещё схрòн с детьми. Его личный схрòн. Там двое… Нет… Тварь… Вот тварь! Дети-ампутанты! Он их специально такими сделал… Для себя… Оба омеги, уже подросшие, лет десять, один без ног, а второй без ног и рук… Наведывался туда… Развлекался… Мастер Маркард по просьбе Одноглазого ампутировал конечности детишек. Без обезболивания… На картине развлечений Одноглазого я прикрыл свои глаза… Выдохнул… Затейник.

Отпустив телекинетический захват, я освободил Затейника, он без сил осел на снег.

— Что дальше, демон? — прохрипел альфа.

Нет, какая сильная личность, а? Я его потрошу не жалея, а у него ещё силы есть говорить и сопротивляться?

— Со мной пойдешь, — рыкнул я, — страже тебя отдам.

— Хы! Страже! — он выдохнул, — Не боюсь… Они сами из моих рук ели…

Одноглазым овладела апатия. Еще немного и ему захочется жить…

Я схватил Герхарда за воротник, приподнял над землёй, тряхнул и поволок по снегу к дороге. Лошадка очнулась и, судя по следам и навозу, оставленным на снегу, не помня себя рванула домой.

Саней у нас нет. Но ничего, зато есть телепортация.

Швырнув несопротивляющегося Одноглазого на укатанный снег дороги, я, окинув телеметрией местность, опять придавил его телекинезом и усадил на задницу с широко разведёнными ногами — мне надо, чтобы он видел, что я буду с ним делать.

Присел рядом и острым как бритва когтем распорол вдоль штанину на бедре, обнажая белую кожу ноги.

— Демон, что ты хочешь, демон! — воскликнул альфа.

Страшно. Тебе страшно!

— Увидишь, — прорычал я.

Ощупал бедро, одновременно оглядывая его энергетическим зрением. Так, здесь. Здесь. И вот тут. Увидев контуры бедренной кости и сосуды, питающие её, вдруг, одним махом выдернул телепортацией из мышечного каркаса белую тёплую кость, одновременно запуская в полость крохотный шарик пирокинеза, прижигая порванные сосуды и суставные сумки. Мне не нужно, чтобы Герхард изошёл кровью.

Вторую бедренную кость выдернул не разрезая штанины — ощупывать ногу не было необходимости.

— Смотри, видишь, — я рукой повертел перед носом едва живого от боли Затейника его мослы, — косточки-то, вот они!

Звонко постукал головками бедренных костей по лбу Герхарда, в пылу погони потерявшего где-то в лесу свой малахай.

По уже отработанной схеме разглядел и повыдёргивал из обеих рук плечевые кости, прижёг полости и, приподняв Затейника за шкирку телекинезом, потряс его из сторòны в сторòну. Руки и ноги его болтались как верёвки — я парализовал нервные окончания, впрочем, не отключая, болевых ощущений — пусть наслаждается. Кричать он не мог, мычал, вращая глазом — жевательные мышцы были парализованы с моим деятельным участием и рот не открывался.