Онлайн книга «Головы с плеч»
|
Но сейчас она боялась; она была уверена в том, что тьма пожирает людей и они перестают существовать. Когда она умрет, ведь смерть так будет выглядеть? Бездна без конца и края, и она в этом небытии, превращенная в ничто. Сейчас тьма проглотила руки Икки, и поэтому она поднесла их ближе к лицу, пока не почувствовала тепло собственных ладоней, не нащупала текущие по лицу слезы. Подумала: «Я все еще здесь, я клянусь, я клянусь, я все еще здесь». И как раз в этот момент раздался издевательский голос Текки: «Просто дыши, Алиса». И Алиса дышала и дышала. Тьма вокруг была совершенно неподвижной; только грудная клетка Икки слегка приподнималась при дыхании. Она убрала руки от лица, потом снова подняла их, коснулась губ. И там было оно – серебро. Магия была ядовитой; она щипалась, как кислота, попадая в трещинки на губах, разъедала тонкие линии на подушечках пальцев. Она не давала света, в отличие от некоторых других видов магии, но она мерцала; Икка могла различить ее во мраке. И тогда она почувствовала тьму, которая жила у нее внутри, которая заразила ее, как болезнь… но она все равно дышала, дышала, она была жива, жива, жива, несмотря на то, что боялась исчезнуть, потеряться в этой черноте, или – еще хуже – боялась, что ее не смогут найти. Икка никогда вот так просто не общалась с этим… не общалась с чем? С темнотой? Нет, нет, тьма всегда была с ней, она присутствовала в теле каждого человека, в легких, в тонкой прослойке под черепом. Икка никогда не сталкивалась со своим страхом лицом к лицу. Не наблюдала за ним как за чем-то, существующим отдельно от нее. «Потому что, – подумала Икка, чувствуя, как страх цепляется за нее, давит на нее, – потому что… это же не я на самом деле, правда? Эта трусиха, дрожащая, как желе. Этого не может быть. Этого не будет. Я отказываюсь». Тянулись секунды, минуты; страх нашептывал ей, что она сейчас исчезнет, но Икка держалась, минуту за минутой. Дышала в темноте. До тех пор, пока темнота не окутала ее полностью. И тогда Икка шагнула в нее и очутилась в ином мире. Провалилась в тени, сгущавшиеся в чулане, в небытие. И это небытие оказалось именно таким, каким она его себе представляла. Со всех сторон была бескрайняя черная пустота. Икка огляделась и не увидела ничего, и почувствовала себя по-настоящему одинокой, и по-настоящему испуганной, и все равно… все равно она была здесь, здесь, здесь. И Икка сделала шаг вперед. Она инстинктивно знала, куда идти, – да, да, она знала, где находилось все то, что не было пустотой. Темнота была небытием, и вот Икка была здесь, в небытии, и поэтому Икка тоже наверняка перестала существовать, и поэтому бояться было больше нечего. Она уже исчезла… «Это я – существо, шныряющее в Темноте, – сказала себе Икка. Поклялась себе в этом. – Я – единственное существо, которого надо бояться». Она вышла из теней в углу классной комнаты, далеко от чулана, уклоняясь от лучей вечернего солнца, пробивавшихся сквозь грязные стекла. Текка стояла спиной к стулу, которым она действительно подперла дверь; ворот ее рубашки был зажат в кулаке Каро. Текка откинула голову назад и улыбнулась, а Каро разжала пальцы и разинула рот: – Ты… что… – Ого-го! – радостно воскликнула Текка, хлопая в ладоши и глядя на приближавшуюся Икку; она знала, что даже почтительный, восторженный взгляд Каро не спасет их от гнева ведьмы, только что совершившей свое первое перемещение через тьму. – Мы с тобой покойницы, правда, Кэресел? |