Книга Кровавая дань, страница 15 – Вела Рот

Он думал, что знает вкус женского экстаза, но ни одна из его любовниц никогда не была такой. Он закричал в ее горло, его тело сотрясалось от пережитого удовольствия, страдая от собственного голода.

Когда волна ее разрядки исчезла из ее крови, и ее тело успокоилось, она все еще мягко терлась о него, тяжело дыша.

Он долго провел языком по ее шее.

— Это едва сняло напряжение, да?

— О, боги, — прошептала она.

— Только Геспера слышит твои молитвы. — Он уперся ногами, подталкивая выпуклость своего возбуждения в нежную ложбинку, которую чувствовал сквозь ее юбки. — Ты знаешь, почему Гесперины предпочитают согласных людей?

Она наклонила бедра, исследуя, как они совпадают.

— Потому что вы манипулятивные ублюдки, вот почему.

— Потому что свободная Воля священна для Гесперы. Мы никогда не нарушаем право смертного на выбор. Это зависит от тебя. Если ты хочешь больше, ты должна попросить.

Ее любопытные движения были невинной, но дьявольской игрой.

— Это предложение? — сквозь зубы спросил он.

Она замерла, дрожа. Он чувствовал, как в ней бушует битва, старая, которая всегда разрывала ее на части.

Она закончилась капитуляцией. Она наклонилась вперед к стене и выгнула спину, подставляя бедра его ждущим рукам.

— Попроси меня, Нора.

Он услышал, как она сглотнула. Затем ее шепот.

— Возьми и мое тело.

Он не собирался разделять с ней ложе. Он войдет в нее прямо здесь.

Он наклонился к ней, прижимая ближе к стене. Он хотел попробовать другую сторону ее шеи, пока узнавал, насколько влажной его первый глоток оставил ее. Откинув ее волосы на другое плечо, он стянул слои ее одежды до локтей, зафиксировав руки по бокам.

Его взгляд приковался к ее рукам. Шрамы пересекали кожу паутиной старых и свежих рубцов — целая хроника боли, высеченная на плоти. Последняя глава этой истории отпечаталась свежими синяками — багровыми отпечатками мужских пальцев.

Дэв хотел нарушить свои клятвы целителя. Он хотел сломать руку этого человека по одному пальцу и слушать, как они трескаются.

С величайшей осторожностью Дэв провел кончиками пальцев по красным следам на коже Норы. Она вздрогнула, и он ощутил ее прошлый страх через Кровавый Союз.

Затем воспоминания мелькнули на поверхности ее мыслей, столь же ясные для Дэва, как если бы она описала их сама. Жестокая рука. Угрожающий голос. Ее внутренние раны взывали к нему.

Впервые за полгода его магия шевельнулась внутри. Дремавшая сила ожила и раскрыла глубины разума Норы.

Ее внутренний мир был пейзажем шрамов. Они были малы, тысячи крошечных порезов. Но за короткие годы ее смертной жизни они изуродовали ее изнутри.

В самом ее центре зияла уродливая, так и не зажившая рана. Он распознал эти изломы и разрывы в ее мыслях. Никакой естественный опыт, сколь бы травматичным он ни был, не мог оставить такого следа. Это было вторжение чар — заклятие проникло в Святилище ее внутреннего «я», чтобы исковеркать и раздробить воспоминания.

Она не лгала. Это была не ее вина, что она не знала правды о смерти Рахима. Она даже не помнила ту ночь.

Дэв отступил на шаг, его тело пульсировало от остывающего желания и невыразимой ярости. Мучитель Норы совершил непростительное — нарушил Волю человека.

Он обнажил клыки.

— Кто сделал это с тобой?

Она натянула платье на руки. — Тот, кто тебя не касается.