Книга Медвежий край, страница 115 – Дарья Кузнецова

– А если припрятать в какой из шкафов? – охотно поддержал спор Сидор.

– А провода?

– Прикрыть чем-то, и кто в потёмках разберёт… – пожал плечами Березин. – Или вы полагаете, что приборы эти никто не перемещал?

– Сложно утверждать наверняка, на них почти нет пыли, – усомнилась она. – Отпечатки бы сличить… Вы же умеете это, верно?

– Дело нехитрое, не чета разведению ваших… как их? Клостридиев, – подначил он со столь спокойным и серьёзным лицом, что Антонина устыдилась.

– Простите, но я уж не знаю, чего от этих мест ожидать…

– Тут всё же ссыльнопоселенцы под боком, за ними пригляд нужен, так что не совсем мы дикие. Но правда ваша, больше привыкли по старинке. Вы заканчивайте здесь, а я понятых найду.

Нынешний урок Верхов худо-бедно провёл, пусть и не так, как собирался, а следующий не состоялся. Березин успел обернуться аккурат к его началу и невозмутимо сообщил школярам, что занятие отменяется, и сорванцы даже из вежливости не сумели скрыть радости.

Никаких обвинений и подозрений оглашать при посторонних Сидор не стал. Виновен учитель или нет – это ещё предстояло установить, не хотелось ославить его прежде того на весь город. Языки-то без костей, и от слухов отмыться потруднее, чем оправдаться от обвинений. Дождавшись, пока в классной комнате осталось пять человек и дверь закрылась, разъяснил понятым их обязанности и суть происходящего, не вдаваясь в подробности и причины.

– Вы… всерьёз? – с изумлением и возмущением уставился Верхов на полицейского. – На каком основании, позвольте узнать?!

– Отчитываться я перед вами не обязан, тем более что не дом ваш обыскиваю, а общественное место с разрешения директора, – рассудительно отозвался Березин. – Но извольте, поясню. Окорок, которым отравился Оленев и другие его гости, был нашпигован ядом преднамеренно. Здесь, судя по всему, расположена единственная на весь город лаборатория, оснащённая всем необходимым для выведения бактерий, создающих эту отраву, и мы установим, кто ею пользовался и когда.

– Вы… подозреваете меня?! – осознал он наконец. – Но это безумие! За что мне убивать Оленева?!

– Его, положим, не за что. А вот избавиться от Саранского – мотив крепкий, – проговорил Сидор, внимательно наблюдая за поведением и лицом Верхова.

– Вы шутите, верно? Какой же?

Почудилось, или и правда в его глазах мелькнул страх, некий призрачный отблеск осознания безвыходности и безнадёжности? Или Сидору слишком хотелось это увидеть, а учитель просто осознал тяжесть обвинения и боялся не разоблачения, а уверенности полицейского исправника в его вине?

– Ревность. Он ведь оказывал знаки внимания вашей жене, разве нет?

Верхов мгновение смотрел на Сидора, некрасиво, странно вытаращившись, словно его только что обвинили в пособничестве инопланетчикам в захвате мира, а после – с тем же чувством в голос расхохотался. Вот только было в этом смехе нечто откровенно гиенистое, истерическое, с подскуливанием, какое начинается порой от недостатка воздуха и невозможности остановиться.

Сидор смотрел на него столь же спокойно и задумчиво, понятые – двое немолодых служащих городской управы – тревожно перешёптывались, поглядывая с опасением. Антонина, ожидавшая в дверях складской каморки, напряжённо хмурилась. Кажется, она хотела что-то сказать, но не решалась при посторонних.