Книга Медвежий край, страница 120 – Дарья Кузнецова

– Думаете, могло что-то случиться?

– Надеюсь, вы сумеете его разбудить для пары слов.

– Да, наверное, – неуверенно согласилась Антонина. Несколько шагов сделала, искоса поглядывая на Березина, потом всё же не выдержала: – Сидор, скажите, что вас так встревожило? Даже если допустить, что всё это в самом деле устроил Александр, история выходит драматичной, но мне казалось, подобное не способно столь сильно вас впечатлить…

– Пожалуй, – рассеянно согласился тот. – У них странные отношения. У Верхова и его жены.

– Это вы ещё мягко выразились! – Антонина неодобрительно качнула головой. – Не представляю, отчего Вера так держится за этого человека? Она ему словно совершенно не нужна! Только… Всё равно не понимаю. Жаль, но это ведь её выбор, верно?

– Верно. Не берите в голову. – Исправник вновь поморщился, явственно давая понять, что продолжать разговор не намерен, и Бересклет, бросив последний раздосадованный взгляд, постаралась уважить чужое нежелание отвечать на вопросы.

Вместо продолжения беседы Сидор вдруг остановился, словно вспомнил что-то важное, поставил свой ларец на землю и сунул обе руки в карманы штанов. Мгновение – и на свет появилось полтора десятка монет разного достоинства, огрызок карандаша, пара сложенных обрывков бумаги и, к изумлению Бересклет, несколько простеньких браслетов явно чукотской работы. Под любопытным взглядом девушки Березин выбрал один, но дарить его, хоть такая растерянная мысль и успела проскользнуть у Антонины, не стал, а совершил вовсе странное: ссыпав остальную мелочь обратно, легко, почти без усилия, порвал тонкий кожаный шнурок, стряхнул с него десяток грубых неровных бусин – не то каменных, не то деревянных, не то костяных – и швырнул под ноги. После чего с прежней невозмутимостью продолжил путь.

– Это что за шаманские практики? Или снова не брать в голову? – спросила Бересклет. Постаралась равнодушно, но вышло всё одно – ворчливо.

– Не сердитесь, Антонина, – мягко попросил Березин. – Эту вѣщицу мне дал один знакомый с наказом порвать, если надо будет поговорить с ним. Бог знает, как у него эти чары работают, но я подобное и у наших вѣщевиков встречал. А всё остальное… Нечего говорить, я сам пока ни в чём не уверен, одни лишь мутные догадки. Как пойму – вы первая узнаете.

– Обещаете? – подозрительно уточнила Бересклет. Получилось по-детски, и она не сдержала смешка.

– Слово офицера, – улыбнулся исправник в ответ, и мутный осадок, вызванный очередными недомолвками, растаял, что Антонина отметила не без самоиронии и определённых подозрений на собственный счёт.

Не в обещании было дело, а в одной только этой улыбке, которая очень красила Сидора и задевала что-то в душе девушки. Всё же без бороды Березину было куда лучше. Да, привыкнуть к нему молодому было трудно, но чувства он вызывал совсем иные – немного смущающие, но приятные. Антонина ловила себя на том, что с ним таким хочется кокетничать и улыбаться куда больше, чем раньше, даже несмотря на грозный вид.

К счастью, в больнице стало не до сторонних мыслей. Томский, недовольно поглядывая на Сидора, коротко ответил, что ухудшений у пациента не было, и предложил Бересклет пообедать, прежде чем заниматься больным, но девушка только отмахнулась: что там того занятия! А услышать, что хотел спросить Березин, не терпелось.