Книга Медвежий край, страница 151 – Дарья Кузнецова

Девушка зажмурилась, чтобы не отвлекаться, и уткнулась лбом в спину Сидора, между лопаток, чтобы хоть немного успокоиться. Большой, сильный, надёжный, он казался одиноким островом в беснующемся от лютого шторма море, единственным укрытием. С ним рядом, спрятавшись за широкими плечами, легко верилось, что всё закончится хорошо.

Привычка отдавать не значила неумения брать. Редко, но жiвникам приходилось делать и такое. Да, куда естественнее подобное действие сочеталось с убийством: забрать жизненную силу, что в этом может быть благого?

Но если забрать немного? Не у человека, а у какой-то части. У паразита, которого непросто достать хирургу. У опухоли, готовой убить.

Методика была ещё сырой, не опробованной толком, а Антонина и вовсе никогда не практиковалась, только слышала и читала чужие работы. Да, теоретически представляла, в этом не было ничего сложного, действие казалось естественным, а другого выхода не находилось.

Засело в голове предупреждение: ни в коем случае не впитывать забранную силу, потому что это опасно для жiвника, грозит чем-то сродни отравлению. Как же была фамилия автора статьи? Звучная такая, татарская, на «Ха»…

Впрочем, и без чужого совета Антонина вряд ли смогла бы одолеть брезгливость и прикоснуться ко всему этому – чёрному, шевелящемуся, чуждому. План был прост: дёрнуть на себя, а потом схваченным – ударить. И будь что будет.

С последнего выстрела прошло едва ли больше пары секунд, пусть и растянулись те немилосердно, длинными смоляными каплями. Сидор напружинился, приготовился поудобнее перехватить карабин – даст бог, и как дубина сойдёт против кэль-эт, коль уж добрый свинец работает исправно. Не успел только придумать, как быть с Бересклет, испуганно сжавшейся позади.

Духи не закричали – взвыли в один голос, да так, что заложило уши, и по контуженой голове словно мешком с песком шарахнуло, аж искры из глаз сыпанули. Тёмные фигуры шарахнулись в стороны, частью сгинули в тумане, частью – опали грязными кучками, словно из них вышел весь воздух.

Позади сдавленно охнула Бересклет, но этого оглушённый исправник не услышал, а вот то, что она начала падать, заметил и успел среагировать. Подхватил побледневшую в синеву девушку одной рукой, стараясь не терять из виду окружения, да только кэль-эт было не до людей.

– Антонина!

– Всё в порядке, – слабо откликнулась та. Сознания она не потеряла, просто ноги подкосились да руки ослабли, так что поддержка пришлась очень кстати. Бересклет шмыгнула носом, коснулась его кончиками пальцев – те окрасились алым. – Погоди, позволь, я… – Она завозилась, пытаясь найти на своём пальто карман, а в том – носовой платок.

– Это ты их так? – сообразил наконец Березин.

– Я старалась. – Губы тронула неловкая бледная улыбка. Шмыганье носом не помогло, несколько капель крови всё равно сорвалось – на губу, на пальто, на рубашку исправника. Антонина тихо ругнулась, прижимая платок к лицу.

– Ты страшный человек, – улыбнулся Сидор, продолжая придерживать жiвницу и напряжённо поглядывать на маячащих поблизости духов.

Бересклет, не рассчитавшая сил, а вернее – с перепугу вложившая столько, сколько смогла, на ногах держалась едва-едва и опоре радовалась. Не говоря уж о том, что это было приятно: то, как крепко и бережно прижимал её к себе Березин. Даже на долю мгновения удалось обмануться и забыть, где они и что вокруг.