Онлайн книга «Медвежий край»
|
– Не больно-то оне с нами знаются так-то, – заметила пожилая степенная жена старого удачливого охотника, сумевшего вырастить троих толковых сыновей и сколотившего себе хорошее большое хозяйство. Василису Антоновну в округе уважали, женщина это была жёсткая, но умная и справедливая, так что невесток своих хоть и гоняла, но обиженными те не казались. Поглядывали на пришедшего полицейского исправника с любопытством, навострив ушки, но делали вид, что их тут нет. – Марыся, подай господину исправнику чаю! И шибче. Сиди, Сидор Кузьмич, да слушай-тка. Траванулся Оленев, так? Туда и дорога! Что глядишь? Дрянь человек был, так-то. Гниль да падаль. И не мужик-тка. Что за мужик-то, ежели баба его да дитё за морем? И баб не водил, чего не видала – не сбрешу. Не было баб. Но в стойбище ходил. У чукоч бабы-тка бойчей наших, там бишь и столовался. Ну-ка, брысь, Танька! Уши греет… Кур поди проведай! О чём я?.. Кого видала? А вот не тогда ль Косой притащился… Марыська! Когда старшому зуб драли, четверг был? От то и так! Днём старшому внуку зуб драли, а ввечеру Косой на бровях ввалился. Маво Демида всё на Ныгчеквеем звал в верховья, птицу стрелять, но так-то уж ноги не те. Сбрехнуть боюсь, да не от Оленева-то шёл? Морда больно довольная… Пей чай, пей, Сидор Кузьмич. Опосля далеча поскачешь… – К Оленеву многие ходили, очень многие, – уверенно заявлял импозантный Дмитрий Вадимович Иванов, чья юридическая контора располагалась в соседнем доме, окнами на нужный подъезд. Контора значилась нотариальной, но Иванов консультировал едва ли не весь город по всем юридическим вопросам, а не только заверял бумаги. С Березиным они знали друг друга очень неплохо и питали взаимное уважение. – Он был щедрым и хлебосольным хозяином, а к тому же весьма неглупым собеседником и интересным игроком, тем больше достойным уважения, что знал меру и никогда не просаживал лишних денег. Я с ним коротко не знался, но один раз в гостях побывал. Рассказывают про него, конечно, всякое, но, с вашего позволения, Сидор, я не стану повторять слухи, потому как лично ничего такого засвидетельствовать не могу. Денежные дела свои он вёл самостоятельно, ко мне обращался нечасто и показал себя человеком весьма разумным и бережливым, а больше сказать о нём лично нечего. Что до гостей, я и рад бы помочь, но в тот злополучный вечер ушёл пораньше и делопроизводителя отпустил. Но могу назвать несколько имён тех, кто бывал у него часто. А если вам угодно и есть немного времени, я бы предпочёл подумать и предоставить всё в письменном виде. Прошу простить покорно, всё же возраст сказывается, память уже не та. И Вадима спрошу, помощника моего, он аккурат через полчаса вернуться должен. О завещании ничего не знаю, я, во всяком случае, такого не заверял, будьте покойны. Рискну предположить, что его не было вовсе, умирать Оленев не собирался… Почти все горожане, а больше – горожанки, отличались словоохотливостью, если не были заняты чем-то важным, и в работе полицейского это было хорошее подспорье. Сидора норовили зазвать в гости и напоить чаем, с удовольствием делились новостями, историями и предположениями. Одна беда: с этими разговорами Сидор едва успел на второй катер, уже сходни убрали, прыгать пришлось. Отыскать Косого, он же – Андрей Саранский, охотника с северной окраины города, Сидор уже не успел, отложил эти попытки на вечер, тем более велика была вероятность, что он на следующий день после посиделок у Оленева ушёл в тундру и искать его там было делом долгим, не на пару часов. Узнать бы ещё точно, что он действительно отметился в злополучных гостях! Но эти сведения Березин надеялся получить у соседей Косого, а пока хотел до конца отработать линию Хариной и тех визитёров, кого она назвала. Многих из них, работавших под началом Оленева, стоило искать на том самом катере. |